Кошка, которая умела плакать. Книга 1

– Хотя дело здесь, наверное, не столько в «захочешь», сколько в «сможешь». Да, – продолжала рассуждать Аниаллу, – она понимала, что ты достаточно проницателен и рано или поздно узнаешь всю правду о внешнем мире. А если даже этого не случится, то просто из любопытства захочешь высунуть нос из родного леса. Другой вопрос, сможешь ли ты это сделать… Так что, думаю, в первую очередь она хотела избавить тебя от «противоестественной науки иноверцев».

– Вряд ли. Мне кажется, что как раз эти воспоминания она оставила нетронутыми. Смешно – я не знал, как меня зовут, но прекрасно понимал, что нужно сделать, чтобы стать невидимым или превратить проныру в камень, – возвысил голос Анар, заметив притаившегося за колонной Када.

– А если бы ты вдруг захотел переместиться в соседний зал, как бы ты это сделал? – вдруг спросила Аниаллу.

Анар принялся описывать ей схему заклинания, но замолчал, когда она сокрушённо покачала головой.

– Я знаю и другой вариант, – предложил он.

– Дело не в этом. Раньше тебе вовсе не пришлось бы читать заклинания, чтобы сделать это. Ты смог бы прыгать с места на место или летать одной силой мысли, не прибегая к магии в обычном смысле этого слова. Это такая же… врождённая способность, как моё умение залечивать раны от алайских когтей. Лишить тебя её – редкостная жестокость. Как отрезать кошке когти и все вибриссы повыдёргивать.

Анар слушал её, затаив дыхание. Бывало, что он просыпался, зависнув под потолком в обнимку с тёплым плафоном люстры. Он не мог понять, какая сила удерживает его в воздухе, хотя всегда отличался способностью находить мельчайшие следы колдовства.

– Когда я сдуру обмолвился об этом матери, она вся заледенела от ярости. Я думал, она меня загрызёт.

– Она совсем ничего тебе не объяснила?

– Сказала, что это большой позор, знак моего прошлого отступничества. Что я должен бороться с этой богомерзкой дрянью, не позволять злу завладеть моей душой. И ни в коем случае никому не говорить об этом.

– Слышал бы это твой отец… – покачала головой Аниаллу, но тут же поспешила сменить тему, решив, что выворачивающих мозг сюрпризов с Анара на сегодня хватит. – Как же ты вообще смог здесь выжить?

– Ну, выжить оказалось не так трудно. Другое дело – жить… – Анар характерным жестом взъерошил волосы между ушами, потёр затылок, словно у него разболелась голова. – Я проснулся в каком-то зале. Пустом. Было темно, холодно и как-то неприятно тихо. Надо мной склонилась Амиалис, разодетая как на праздник. Я смотрел на неё и никак не мог вспомнить, кто она, почему меня так мутит от её торжествующего взгляда. Сзади неё маячил кто-то в чёрном. То ли уши его были прижаты, то ли он вообще был неалаем. Он спросил, довольно ли Её Святейшество тем, как он позаботился о её сыне. Она ответила: «Чрезвычайно». И ушла. Помню, её хвост весь был в какой-то золотой пыли. Тогда я не знал, что золотить хвост – привилегия матери наследника… символ того, что она своего добилась. Но его вид всё равно разозлил меня до крайности, будто она плюнула мне в лицо; я постарался понять – почему, не смог и тут обнаружил, что не помню вообще ничего. Я даже имени своего вспомнить не мог! Запаниковал, рванулся куда-то, но в зале не оказалось дверей, и я несколько часов метался от стены к стене, царапал их когтями, не столько от страха, сколько от ярости…

Посланный за Анаром Кад нашёл его скорчившимся на каменном карнизе под самым потолком. Выглядел его новый хозяин неважно: глаза Анара были тусклы, волосы спутаны, пальцы все в крови. Раб долго уговаривал отупевшего от усталости и бессмысленного сражения с собственным беспамятством Анара спуститься вниз. Никакие посулы, рассказы о роскоши его нового дома, ожидающих его почестях на юношу не действовали. Он походил на птицу, чудом вырвавшуюся из когтей хищника и в ужасе забившуюся под крышу.

– Он-то и обрадовал меня, сообщив, что по нашему дурацкому закону, Кору должен наследовать я, а не один из детей его величества. Кад был в восторге от этого, а для меня его слова прозвучали как приговор.

– Удивительно – Амиалис смогла отнять твои воспоминания, образы прошлого, но не связанные с ними чувства, – прошептала Аниаллу.

– Да, тут у неё явно что-то пошло не так. Так же, как и с моим телом. Видимо, она решила привести мою внешность в соответствие местным стандартам. Когда я проснулся, я был ниже ростом, чем теперь, мои волосы и шерсть были чёрными, – Анар выразительно дёрнул своим «отвратительно неруалским» тёмно-золотым ухом, – а глаза не меняли цвет.

– Дай угадаю – они были благородно-зелёными?

– Разумеется. Как у неё самой, – оскалился Анар. – Но и года не прошло, как я вытянулся и…

– Выцвел, – подсказала Алу.

– Я вообще сильно изменился с тех пор, как ты меня видела? – с каким-то странным напряжением спросил Анар.