Кошка, которая умела плакать. Книга 1

Аниаллу не терпелось исправить свою ошибку, как можно скорее загладить вину (если такую вину вообще можно чем-то загладить). Чтобы хоть как-то облегчить душу, она решила уже сегодня рассказать историю Анара Селорну, чтобы он начал думать о том, как лучше всего обставить возвращение сына Амиалис в Бриаэллар и изгнание её самой из того же Бриаэллара.

Но, увы, на этот раз планам Алу не суждено было осуществиться…

* * *

Стоило тал сианай ступить на ковёр в своей спальне, как портал за её спиной полыхнул алым и с подозрительным шелестом рассыпался крупными искрами, словно диск его был сделан из промасленной бумаги. Аниаллу отпрыгнула от кучки пепла и попробовала снова открыть его, но не сумела. Слова заклинания отзвучали и потонули в сумеречной тишине, как вспыхивает и гаснет огонёк спички, которой пытались поджечь отсыревший трут. «Вот тебе и сверхнадёжный драконий портал!» – в замешательстве пробормотала Алу.

В комнате не было слышно ни звука, кроме тихого перешёптывания сквозняка с парочкой ароматных липовых метёлок, но сианай казалось, что где-то в её затылке вибрирует, звенит потревоженная струна. Знакомое ощущение – так всегда бывает, когда наткнёшься на ловушку, оповещающую хозяев о незваных гостях. Нет ни завывания сирены, ни топота стражи, но хвостом чуешь, что тебя обнаружили и пора уносить ноги. Скользя взглядам по знакомым предметам, Аниаллу никак не могла взять в толк, почему ей вдруг стало так тревожно на душе.

Заметив какое-то движение у себя за спиной, Алу резко обернулась и нос к носу столкнулась с матриархом Меори. На осунувшемся лице анэис страх мешался с недовольством. Верховная Чувствующая схватила Аниаллу за руку и, не слушая возражений, потащила её вниз по лестнице в кладовку, яростно прошипев что-то вроде: «Я так и знала, что она не послушает!» Отпихнув с дороги ящик с лентами, матриарх остановилась перед рамой с десятком костюмов и принялась срывать с неё вешалки, швыряя их на пол. Затем, бесцеремонно наступив на ворох одежды, она пнула одно из колёс рамы, и та, задрожав, вдруг превратилась в рамку живой абстрактной картины – пространство между стойками заполнили синевато-рыжие переливы. Меори собралась было втолкнуть Аниаллу в открывшийся портал, но сианай выпустила когти и, что было силы, упёрлась ногами в пол.

– Скажи хоть, куда он ведёт?!

– Назад в Руал. Прыгай скорее. Ты не должна больше появляться здесь, слышишь?! – гневно прошипела анэис.

– Сначала объясни мне…

– Не объясню, – мотнула головой Меори. – Покинь город и не возвращайся сюда, пока это будет в твоих силах. Делай своё дело и забудь про нас. Я говорю тебе это как анэис и как мать, сына которой чуть было не убили. Да, я знаю, кто за этим стоит. Не спрашивай меня – если я тебе отвечу, жертв будет куда больше… Скажу одно: он хочет, чтобы ты осталась в городе, поэтому тебя не должно быть здесь. Убирайся немедленно!

Ловко извернувшись, она с неожиданной силой толкнула Аниаллу в плечо и не постеснялась подставить ей подножку, так что сианай рыбкой нырнула в портал, который мгновенно схлопнулся за её спиной.

– М-да, иногда жалеешь, что ты не Коготь Карающий. Некоторые прямо напрашиваются на то, чтобы их хорошенько покарали! – поднимаясь с пола, в сердцах воскликнула ушибленная Тень Аласаис.

6. Пособница смерти

Вы – бодливая корова, а бог не дал вам рогов? Обращайтесь в ближайший храм Веиндора Милосердного. Вам – поможем. Бога – накажем.

Надпись на майке Талии Мурр ан Камиан

Выгнутая дверь портальной будки беззвучно отъехала в сторону, стряхнув под ноги Ирсону целое семейство лунных слизняков, прятавшихся от птиц за её розоватым стеклом. Влажный воздух благоухал свежими водорослями, чистым бельём и сваренными в сливках моллюсками. Вокруг не было ни души. Слева услужливо разгорался подробный план Наларского квартала. За планом темнели дома на высоких сваях, хаотично рассыпавшиеся по всей ширине канала; их просторные веранды связывали десятки лёгких деревянных мостиков. Прямо от будки начиналась кривая улочка. По правой её стороне тянулось серое двухэтажное здание, овальные окна и двери которого обрамляли распахнутые рыбьи челюсти, оправдывая название портальной точки [13] – «Зубастый тупик». Длинные зубы морских чудищ поблёскивали серебряным лаком, а в угловых комнатах второго этажа – где, видимо, помещались детские, – клыки покороче переливались яркими оттенками бирюзы, охры и лазури.