Кошка, которая умела плакать. Книга 1

– Расскажу. Но учтите – вы её никогда в глаза не видели. А то с меня спустят шкуру, в прямом смысле, – предупредила Талия и не продолжала до тех пор, пока оба её слушателя не кивнули, подтверждая, что отнеслись к её словам со всей серьёзностью. – Это «Селорнова вафля» – своего рода транслятор для телепатического удара. Если нужно что-нибудь «подправить» в голове у того, к кому мозголазов и близко не подпустят, эал может завербовать, например, горничную. Та, незаметненько так, направит его «вафлю» на свою госпожу и повелительницу, и, проснувшись наутро, благородная дама поймёт, что больше не может противиться своей порочной страсти к… к конюху, скажем. Через неделю парочка сбежит из дворца. И место придворной колдуньи освободится для некоей приближённой к телепату леди.

– Какая гнусность, – не сдержал отвращения Инмелион.

– Недостатки «вафли» в том, – как ни в чём не бывало продолжала Талия, – что, во-первых, она может внушить только строго определённое желание или чувство строго определённому лицу. Таких адресатов у неё может быть до четырёх. Во-вторых, бить надо только в уязвимое место: если бы у Энаора не было страсти к самоубийствам, то ничего рыть он бы не кинулся. А в-третьих, создание «вафли» настолько выматывает кота, что он должен восстанавливаться почти неделю.

– Думаю, алаев-суицидников не так много. Значит, скорее всего, автор «вафли» имеет зуб на Энаора лично, – проговорил Ирсон.

– Трудно поверить, чтобы кто-то из телепатов настолько потерял чувство реальности, что дал этим… отщепенцам завербовать себя, – покачал головой Инмелион.

– А чему тут удивляться, если главтелепат Селорн сам в полупрыжке от этого? – пожала плечами Талия. – Я вот…

Она не договорила: не открывая глаз, Энаор вдруг вытащил лапу из миски и брезгливо затряс ею, обдав всю троицу грязными брызгами. Талия тут же водворила непослушную конечность на место и цапнула безответного друга за ухо.

– Ты бы заканчивала уже с этим… маникюрным салоном. У нас серьёзный разговор, – пожурил её Инон.

– Ты ещё скажи «серьёзный взрослый разговор», – зевнула ан Камианка. – Знал бы ты, какой вой поднимет это усатое недоразумение, если очнётся с такими лапами?! Ты когда-нибудь коту консервную банку к хвосту привязывал? Так вот, это – раз в сто хуже. Ладно, вы тут пока серьёзно поговорите, а я всё-таки попытаюсь выполоть у него из мозгов эту кротовую дребедень.

Талия зажмурилась, опустив подбородок на переносицу Энаора.

– Ничего не выйдет – это не мой уровень, – сказала она, наконец открывая глаза. – Нам придётся искать другого телепата. И не абы какого – тут поработал очень одарённый товарищ.

– У тебя есть кто-нибудь на примете? – спросил Инон.

– Ну… – задумчиво протянула Талия. – Больше друзей-приятелей среди эалийских шишек у меня нет, но Энаор рассказывал мне про одного телепата, которого очень тревожат антивеиндорские настроения Селорна и компании. Это он помог его высоконагломордию сбежать от патриарха. Думаю, лучшей кандидатуры в сообщники нам не найти.

– Как его имя? – спросил Инон; слово «сообщники» ему явно не понравилось.

– Мор Разноглаз. Он из свиты патриарха, очень уравновешенный, рассудительный кот, такой… внушающий доверие – вроде Ирсона, – улыбнулась Талия. – Я могу связаться с ним через лакалку [27] хоть сейчас.

– Ирсон? – Инон выжидающе посмотрел на таная.

Тот только пожал плечами – предложить ему было нечего.

– Значит, выбора у нас нет, – подытожил жрец.

– Тогда я побежала. Надеюсь, молоко у меня осталось… Только кису мне не обижайте, ладно? – попросила Талия, осторожно опуская голову Энаора на подушку. Эал глухо заворчал, подгребая под себя думку когтистой лапой.

«Сиделки» обречённо переглянулись.

9. Палёные кошки

Дорогу охраняли лежащие по обеим сторонам каменные пантеры. Сияние Глаз сединой серебрило их чёрные спины. Было тихо, лишь изредка покой нарушали крики птиц, свивших свои гнёзда под сводами заброшенных храмов. Анар скользил вдоль строя статуй, прячась в тени массивных постаментов. Его лапы кололо от предвкушения побега, загривок возбуждённо подрагивал.

Вдруг он замер, отчетливо ощутив чьё-то присутствие.

Она восседала на постаменте, гордо выпрямившись и не сводя с Анара ярких зелёных глаз. Запретная часть города была запретной и для неё, но она и не думала скрываться. Анар криво усмехнулся – кто бы посмел хоть в чём-нибудь укорить владычицу Руала, богинеподобную царицу Алару? Даже в простом тёмном платье, без украшений и короны она оставалась собой – величественной женщиной, перед которой хотелось пасть ниц и покорно внимать её воле. Анар вышел из тени и принял двуногий облик.

– Ты растерял остатки здравого смысла, племянничек. И это тот, кто сменит на троне моего мужа и лишит моего сына права занять место отца, – вздохнула Алара.

– Ты вправе гневаться, царица, – Анар опустился перед ней на колени и склонил голову.

Всем своим видом выражая раскаяние, он в то же время готовился ответить на любой выпад Алары.

– Теперь не вправе, – странно смиренно ответила та.