Кошка, которая умела плакать. Книга 1

Задние ноги серой охотницы, метнувшейся ему в лицо, оставили на горле глубокие кровоточащие царапины. Плоть колдуна оказалась странно мягкой, словно воск. Оттолкнувшись от этого мерзостного блина, Нела снова взлетела на крышу, прижала уши и зашипела – гадюка и есть. Глаза её горели яростным безумием, а хвост серой плетью хлестал по напрягшимся бокам. Она порывисто оглянулась, и в этот момент сфера загудела и резко, судорожно сжалась, наподдав кошке по поджарым ягодицам.

Гневно заверещав, Нела попыталась уцепиться за край кровли, но трухлявые доски расщепились под её когтями, и она полетела вниз. Силясь найти опору, когти мерзко проскребли по стёклам в запертых рамах. Искрами блеснул влажный мох, разросшийся под выступающим козырьком. Нела приземлилась на мостовую как положено – на все четыре лапы, и тут её снова схватили за шиворот. Только на этот раз рука была вполне материальной – на помощь колдуну подоспел воин.

Чувство мэи подсказывало Неле, что ей не победить, но она продолжала выдираться, извиваться всем телом, рычать, размахивая в воздухе лапами и хвостом, пока чары волшебника не настигли её, и кошка не погрузилась в сон…

12. Обречённый на жизнь

– Агир Девятый Освободитель. Творец Барьера, – громко прочитала Аниаллу.

– Можно было не подписывать – и так понятно, – заметил Анар.

В то время как остальные цари и царицы довольствовались одинаковыми дверьми из резного камня, вход в гробницу Освободителя перекрывала магическая стена – медово-золотистая, как и сотворённый им Великий Барьер.

– Будем надеяться, что эта штука только мимикрирует под Барьер. Иначе надолго мы тут застрянем. – Аниаллу припала к стене щекой, словно хотела послушать, не разговаривает ли Агир в своём вечном сне.

Не прошло и пары минут, как защитное поле мигнуло и пропало.

– И всё? – почти разочарованно спросил Анар.

– Да. Я и сама не ожидала. Она была настроена на то, чтобы пропускать только твою мать. Я выдала себя за Амиалис, и ларчик открылся. Всё просто, – улыбнулась Аниаллу и, задумчиво пошевелив ушами, добавила: – Только вот мне что-то не по себе.

– Мне тоже, – прислушавшись к своим чувствам, кивнул Анар. – Ты уверена, что Аласаис не против, чтобы мы проведали дедушку?

– Уверена. Здесь что-то другое.

– Какая-то ловушка?

Алу пожала плечами.

Подозрительно осматриваясь, алаи ступили на священные плиты усыпальницы великого Агира Освободителя, защитника веры и грозы некошек. Беспокойство не покидало их, однако неприятных сюрпризов не обнаружилось, и вскоре тёмный коридор благополучно вывел хвостатых паломников в просторное помещение погребальной камеры.

Её стены, пол и высокий потолок прятались под цельными плитами из чёрного дарларонского мрамора. В центре, на возвышении, окружённом пологой каменной лестницей, сиял тусклым золотом саркофаг Освободителя. Он был непривычной прямоугольной формы – очевидно, в великом смирении Агир пожелал быть похороненным в двуногом теле. Позади гроба на некотором расстоянии один от другого глянцево поблёскивали два треугольника из прозрачного зелёного камня, обращённые друг к другу прямыми углами. То было стилизованное изображение кошачьих глаз, символизирующее всезнание богини, её постоянное присутствие среди народа Руала. Проход между ними служил незримой дверью, через которую душа усопшего праведника должна была вознестись в Бриаэллар…

– Всё в точном соответствии с канонами, – похвалила Аниаллу.

– Не всё, – ошарашенно выдохнул Анар. – Посмотри на стены!

Алу медленно огляделась. Из чёрных зеркал стен на неё смотрели только собственные растерянные отражения. Ни рисунков, ни текстов…

– Ни одна из них не является Стеной Жизни?! – По спине Алу отчего-то побежали мурашки.

– Именно. Это вопиющее нарушение всех правил. И после этого они обвиняют меня в непочтительности к традициям! – фыркнул Анар.

– Может, кто-то уничтожил его записи? Та же Амиалис?

– Возможно… Только зачем ей это?

– Не знаю. Надо заглянуть в гроб, может быть, там…
– Не думаю, что это хорошая мысль, – не дал ей договорить Анар. – Здесь что-то не так. Ты же сама чувствуешь!

– Чувствую. И тем сильнее мне хочется в этом разобраться. Ну что мы, правда, хвосты поджали?

– Не знаю, Алу. Мне не часто доводилось поджимать хвост, но сейчас я бы с радостью унёс отсюда лапы. И если бы твои лапы последовали за моими, было бы совсем хорошо.

– Ну уж нет! Я потом спать не смогу – всё буду гадать, что могло так меня напугать.

– И я тоже… – с тяжким вздохом сдался Анар.

– Вот! – многозначительно подняла палец Аниаллу.

Досадливо передёрнув плечами, она взбежала по ступеням и толкнула крышку саркофага.

Гром не грянул с небес, и молнии не испепелили её. Массивная плита бесшумно отъехала в сторону, явив неподвластное тлену тело Агира Освободителя. Как саван из тончайшего газа, его окутывало нежное сияние бальзамирующих чар. Глаза древнего властителя были открыты. От этого застывшего взора Аниаллу пробрал озноб. Она словно заглянула в собственную могилу – в могилу, где её собирались похоронить заживо.

– Что с тобой? – встревожился Анар.

Алу не нашла, что ответить.