Кошка на голубятне. Бледный конь. И в трещинах зеркальный круг

— Да. Вместе с мужем. Забыла его фамилию… то ли продюсер, то ли режиссер… зовут Джейсон, а фамилия выскочила из головы. А Марина Грегг не женщина, а просто чудо! Последние годы она, правда, почти не снималась, много болела. Но и сейчас ей равных нет, я так считаю. Вы видели ее в «Карманелле»? А в «Цене любви», в «Марии, королеве Шотландии»? Она уже не очень молода, но для настоящей актрисы возраст не помеха. Я всегда была ее поклонницей. В детстве если у меня и был кумир, так это она. Я была на седьмом небе от счастья, когда для «Службы скорой помощи святого Иоанна» на Бермудах организовали большой благотворительный вечер, и открывать его должна была Марина Грегг. Я чуть с ума не сошла от радости, и вдруг в день концерта у меня температура, и доктор говорит: «Надо лежать». Но я решила — нет, так просто не сдамся. Да и чувствовала я себя совсем неплохо. В общем, поднялась, посильнее, чем обычно, напудрилась — и туда. Ей меня представили, мы с ней минуты три поговорили, она даже дала мне автограф. В общем, чудесней не придумаешь. Я тот день никогда не забуду.

Мисс Марпл пристально посмотрела на нее.

— Надеюсь, на вашем здоровье… это никак не отразилось? — встревоженно спросила она.

Хетер Бэдкок засмеялась.

— Нисколечко. В жизни не чувствовала себя лучше. Я считаю, если хочешь чего-то добиться, надо рискнуть. Я всегда так и делаю.

И она снова засмеялась — резко, громогласно, весело.

— Если Хетер что взяла в голову, ее не остановишь, — восхищенно произнес Артур Бэдкок. — И все ей сходит с рук.

— Элисон Уайлд, — удовлетворенно кивнув, пробормотала мисс Марпл.

— Пардон? — не понял мистер Бэдкок.

— Нет, ничего. Просто я когда-то знала эту женщину.

Хетер вопросительно посмотрела на нее.

— Вы мне ее напомнили, вот и все.

— Правда? Надеюсь, это была милая женщина.

— Очень, очень милая. — Мисс Марпл призадумалась. — Добрая, пышущая здоровьем, жизнерадостная.

— Но хоть какие-то недостатки у нее были? — засмеялась Хетер. — У меня есть.

— Видите ли, у нее всегда была настолько определенная точка зрения, что порой она не замечала, как то или иное явление могут воспринимать другие.

— Вот и ты как-то в войну пустила в дом семью, которая лишилась крова, а они забрали наши чайные ложки и скрылись, — вставил Артур.

— Ну, Артур, как же я могла их не впустить! Это было бы не по-христиански.

— Между прочим, это было фамильное серебро, — с тоской в голосе напомнил мистер Бэдкок. — Восемнадцатый век. Принадлежало бабушке моей матери.

— Дались тебе эти старые ложки, Артур. Уж давно пора про них забыть.

— Боюсь, я не из тех, кто быстро забывает.

Мисс Марпл задумчиво посмотрела на него.

— А чем сейчас занимается ваша знакомая? — поинтересовалась Хетер, скорее из вежливости.

Мисс Марпл ответила не сразу.

— Элисон Уайлд? Она… умерла.

Глава 3

1

— Я так рада, что вернулась, — призналась миссис Бэнтри. — Хотя, чего греха таить, время провела прекрасно.

Мисс Марпл понимающе кивнула и приняла из рук подруги чашку чаю.

Когда несколько лет назад скончался полковник Бэнтри, его жена, миссис Бэнтри, продала Госсингтон-холл и прилегающий к нему довольно большой участок земли, оставив себе лишь Истлодж, прелестный домик с портиком, но начисто лишенный удобств — жить в нем отказывался даже садовник. Миссис Бэнтри наполнила его всем необходимым для современной жизни, подстроила кухню новейшего типа, подвела воду и электричество, сделала ванную и туалет. Пришлось выложить за все это немалые деньги, но попытка жить одной в Госсингтон-холле обошлась бы ей несравненно дороже. В то же время она сохранила полную независимость, сад на три четверти акра в изящном кольце деревьев и с полным правом шутила: «Теперь пусть делают в Госсингтоне что хотят, я ничего не увижу и буду жить спокойно».

В последние годы она много путешествовала, навещая детей и внуков в разных частях земного шара, изредка возвращаясь назад, чтобы насладиться уединением собственного дома. Тем временем и сам Госсингтон-холл несколько раз менял хозяев. Его превратили было в семейную гостиницу, но эта затея провалилась, потом дом стал собственностью четырех человек сразу, новые хозяева сделали из него четыре квартиры и вскорости переругались. Наконец, дом решило купить министерство здравоохранения для каких-то не вполне ясных целей, и в итоге Госсингтон-холл ему не понадобился. Он был снова перепродан — и именно эту сделку обсуждали сейчас две подруги.

— Слухи до меня, конечно, дошли, — говорила мисс Марпл.

— Естественно, — отвечала миссис Бэнтри. — Ведь ходили даже разговоры, что здесь поселится Чарли Чаплин[231]со всеми своими детьми. Вот уж было бы развлечение на славу; увы, это была всего лишь сплетня. Теперь точно известно, что жить здесь будет Марина Грегг.