Кошка на голубятне. Бледный конь. И в трещинах зеркальный круг

— Как всегда увиливаете. Строжайшая секретность. Еще не дошли до стадии, когда нужно кого-то пригласить «помочь в расследовании»?

— Я дошел до вас, — усмехнулся Дермут Креддок.

— Тут что, кроется какая-то double-entendre?[252] Может, вы подозреваете, что это я убил Хетер Бэдкок — по ошибке — вместо Марины Грегг или так-таки и целил в бедную миссис Бэдкок?

— Я, кажется, ни на что не намекал, — заметил Креддок.

— Нет-нет, все в порядке. Вы сама корректность. Ну, да ладно. Перейдем к делу. Да, я там был и мог совершить преступление, но как насчет мотива? Вы наверняка это хотите узнать. Какой у меня был мотив?

— Пока я этого не выяснил, — признался Креддок.

— Приятно слышать. Мне сразу стало как-то легче, — улыбнулся Макнейл.

— Расскажите, что вы в тот день видели.

— Я уже все рассказал. Меня допросили тут же, не откладывая в долгий ящик. Я был готов сквозь землю со стыда провалиться. Ведь убийство совершилось, можно сказать, у меня на глазах. Я должен бы знать, кто убийца, а я об этом и представления не имею. Я ведь обо всем догадался, только когда увидел, что эта несчастная сидит на стуле и хватает ртом воздух, не раньше… а потом ба-бах — и нет человека. Конечно, я был очевидцем, все видел своими глазами. И дал в газету классный материал. Но, признаюсь, мне жуть как стыдно, что я не знаю больше. А должен бы знать. И не говорите мне, что смертельная доза предназначалась для Хетер Бэдкок. Она была милая женщина, конечно чересчур болтливая, но за это не убивают — если, конечно, ты не выбалтываешь чьих-то тайн. Но вряд ли кто-то мог доверить Хетер Бэдкок какую-то тайну. Таких людей, как она, не интересуют чужие тайны. Насколько я понимаю, они говорят исключительно о собственной персоне.

— Это мнение высказывали и другие, — заметил Креддок.

— Стало быть, на самом деле отравить хотели нашу звезду. Не сомневаюсь, что имеется множество замечательных мотивов, чтобы отправить Марину на тот свет. Зависть, ревность, измена — здесь есть все, что полагается для драмы. Но кто мог это сделать? Наверное, тот, у кого не все в порядке с головой. Вот вам, пожалуйста, мое ценное мнение! Вы ведь это хотели услышать?

— Не только. Насколько я знаю, вы поднимались по лестнице вместе с викарием и мэром.

— Совершенно верно. Но до этого я уже был в доме.

— Я этого не знал.

— Так знайте. Я был наделен этакими «особыми полномочиями», бегал взад и вперед. При мне был фотограф. Я спустился вниз, чтобы снять прибытие мэра и немножко развеяться — побросать кольца, воткнуть колышек туда, где закопано сокровище, — и так далее и тому подобное. Потом я снова поднялся наверх, но уже не по работе, а просто чего-нибудь выпить. Выпивка была что надо.

— Понятно. А помните, кто еще был на лестнице, когда вы поднимались?

— Марго Бенс из Лондона, щелкала своей фотокамерой.

— Вы хорошо ее знаете?

— Да, мы частенько сталкиваемся. Она девушка толковая, свое дело знает. Фотографирует всякие светские рауты: премьеры, приемы, концерты, причем специализируется на снимках с необычным ракурсом. С претензией! Она стояла в углу площадки посреди лестницы, оттуда было очень удобно снимать гостей, когда они здоровались с хозяевами. Впереди меня шла Лола Брюстер. Я ее поначалу не узнал. Новая прическа, да еще выкрасилась в огненно-рыжий цвет. Последняя мода острова Фиджи[253]. Когда я видел ее в прошлый раз, ее золотисто-каштановые локоны спадали вниз до самых плеч. С ней был высокий темноволосый мужчина, американец. Его я не знаю, но с виду — важная птица.

— А вы, когда поднимались, на саму Марину Грегг смотрели?

— Да, конечно.

— Вам не показалось, что она чем-то расстроена, будто ее что-то шокировало или испугало?

— Странно, что вы об этом спрашиваете. Секунду-другую мне и вправду казалось, что она вот-вот бухнется в обморок.

— Понятно, — задумчиво произнес Креддок. — Спасибо. Больше ничего не хотите мне сказать?

Макнейл широко раскрыл глаза, изображая непонимание.

— Что же еще?

— Я вам не слишком доверяю, — заявил Креддок.

— Но зато вы убедились, что убийство Бэдкок — не моих рук дело. Понимаю, обидно. Вы, наверное, надеялись, что вдруг я окажусь ее первым мужем? Ведь его совсем никто не знает, даже имени никто не помнит, такой он был мелкотравчатый.

Дермут ухмыльнулся.

— Вы на ней женились сразу после детского садика? — спросил он. — Или еще будучи в ползунках? Ладно, я спешу. Надо успеть на поезд.

3

На столе Креддока в Новом Скотленд-Ярде[254] лежала аккуратная стопка бумаг. Быстро проглядев их, он бросил через плечо:

— Где остановилась Лола Брюстер?

— В «Савое»[255], сэр. Номер тысяча восемьсот. Она вас ждет.

— А где Ардуик Фенн?

— В «Дорчестере»[256]. Первый этаж, номер сто девяносто.

— Прекрасно.

Он взял со стола несколько телеграмм, еще раз пробежал их глазами и запихнул в карман. Читая последнюю, он не сдержал довольную улыбку.

— Я тоже кое-что делать умею, тетушка Джейн, — пробормотал он себе под нос.

Выйдя на улицу, Дермут Креддок направился к «Савою».