Кошка на счастье (СИ)

— Понимаешь, — вновь присев на край кровати, она нервно сцепила пальцы в замок, глядя при этом куда угодно, только не на меня. — Однажды каждая из нас, теней, понимает, что настал… подходящий момент. Я не могу объяснить, как это происходит, но всё вокруг складывается нужным образом. Осень, новолуние, особое состояние души, а, главное, подходящий мужчина, отмеченный Неспящей. Девочки, кто постарше, пытались нам рассказать, но пока сама не почувствуешь, понять невозможно. А ты мне сразу понравился, — кошка неуверенно улыбнулась, очень осторожно погладив кончиками пальцев мои рёбра. — Ты красивый, умный, надёжный, сильный, серьёзный. Такой… настоящий, правильный.

— И? — растерянно уточнил я. В голове шумело, пульс ускорился, обострился нюх и осязание; зато со зрением происходило что-то непонятное, перед глазами всё расплывалось и даже слегка двоилось. Кажется, начало действовать зелье.

— В общем, в определённый момент мы понимаем, что настала пора зачать ребёнка, и выбираем подходящего для этого мужчину. Я выбрала тебя. — Вновь улыбнувшись, Велесвета пожала плечами. — Правда, мои познания об этом процессе исключительно теоретические, поэтому пришлось прибегнуть к зелью; мне кажется, опытная женщина, вроде Нири, вполне могла бы обойтись без него, — с сомнением и некоторой завистью поделилась она.

— Ты издеваешься? — мрачно поинтересовался я. — Ха-ха. Смешно, я оценил. А теперь, может, развяжешь меня?

— Такими вещами не шутят, — с укором проговорила кошка, на мгновение вскинула на меня обиженный взгляд, а потом опять опустила глаза.

— Бред! — с нервным смешком выдохнул я, уронив голову и зажмурившись. Пару раз стукнулся затылком о кровать, отчаянно жалея, что подо мной мягкий матрац, а не каменный алтарь: тогда от ударов был бы хоть какой-то толк. — Бред. Полный бред! Это точно сон, такого не может быть в реальности, — я опять нервно хохотнул.

— Почему? — недоуменно поинтересовалась тень.

— Потому! — фыркнул я, не в силах внятно и цензурно вкратце объяснить весь идиотизм ситуации. — Ты… Какой тебе ребёнок?! Ты сама ещё ребёнок!

— Неправда, мне уже пятьдесят три, — возразила она. — А ребёнок… Если будет девочка, значит, она начнёт обучение, а я продолжу свой путь. Если мальчик — значит, Неспящая больше не нуждается в моём служении, и я смогу его прекратить.

— А если не получится?

— Получится, — убеждённо отозвалась она, невозмутимо расплетая косы. — Во-первых, я на тебя уже настроилась, и даже проверила нашу с тобой совместимость; помнишь,ты немного приболел в дороге? Это был побочный эффект.

— А если бы мы были несовместимы, я бы протянул лапы? — ещё мрачнее уточнил я.

— Нет, твой организм тогда бы никак не отреагировал, — отмахнулась кошка. — Во-вторых, я чувствую, что сейчас именно то время. В-третьих, мой организм сейчас как раз находится в наиболее оптимальной стадии регулярного цикла. И, главное, зелье действует; мне кажется, пора, — уверенно кивнула она, окинув меня внимательным взглядом, поднялась с кровати и одним плавным движением стянула через голову свободную рубашку. Тяжёлые тёмные волосы рассыпались по точёным плечам, и Велесвета отвернулась, чтобы аккуратно сложить одежду.

Сейчас она совсем не казалась юной девушкой: никакой подростковой угловатости, вполне сформировавшаяся фигура, стройная и пропорциональная. Округлые бёдра, узкаяталия, которую, кажется, можно было полностью обхватить двумя руками, небольшая грудь красивой формы. Отсутствие пышных форм не делало кошку менее привлекательной. Она была изящна, как тонкая костяная статуэтка, сходство с которой усиливала молочная белизна кожи.

Проклятое зелье действительно работало на отлично, влияя не только на физиологию, но и на инстинкты: я, ингвура мне на холку, несмотря на всё безумие ситуации, на полном серьёзе хотел сейчас эту женщину.

Вот только расслабленно отдаться этому состоянию и плюнуть на всё мешал разум, который был категорически против происходящего.

— Прекрати, — прорычал я, дёрнувшись, когда кошка подошла к кровати и, опираясь обеими ладонями о мою грудь, уселась верхом мне на живот.

— Не дёргайся, ты делаешь себе же хуже, повредишь себе руки верёвкой, — мягко укорила она, ласково погладив меня ладошкой по щеке. Слова у меня на этом кончились, и из горла даже без частичной трансформации вырвался только яростный рык.

Всё было неправильно! Настолько неправильно, что даже инстинкты примолкли, оглушённые диссонансом реальности и желаемого. Под хвост Белогривому верёвки и моё бессилие; на фоне основной проблемы это были мелочи, досадное недоразумение. В конце концов, при желании всё это можно было воспринимать как игру, и даже получить удовольствие. Главное, что буквально сводило с ума, заставляя сознание разрываться на части, — эта женщина не хотела близости. Не было запаха ответного желания, и ощущения утверждали, что я сейчас делаю то, на что не имею никакого права. Я делаю, а не эта дурная кошка!

— Ты сделаешь себе больно! — сквозь зубы процедил я, пытаясь дозваться её разума, но отчётливо понимая, что шансов у меня нет.