Посидев ещё с часок, мы постепенно перешли на разговоры, волнующие, в конечном итоге, всех нормальных мужиков.
– Я вот только сейчас женился и то, похоже, неудачно. А ведь когда собирался, была романтика там, любовь-морковь, – объяснял я Гене свою ситуацию.
– А я уже больше пятнадцати лет женат, детей двое – мальчик и девочка. Леночка и Василий.
– А сам из какого города?
– Мстиславль. Есть такой город рядом с Оршей.
– О, так ты прям в центре партизанского движения?
– Ну да, толку от этого правда никакого. А хочется иногда взорвать всё к такой-то матери!
Потом незаметно Гена начал рассказывать про футбол. И тут меня преследовала эта игра!
Оказалось, что болеет он за Зенит, потому что все нормальные люди, по его мнению, живут либо в Сибири, либо в Питере, ну и в Мстиславле, конечно!
– В Питере тоже говна хватает! – горячо запротестовал я, вспомнив про Эдуарда.
– Да, – согласился Гена, – но у вас хороших людей больше!
Похоже, мы уже порядочно нарезались, разговор медленно скатывался на: «Ты меня уважаешь?»
Неожиданно Гена провёл параллель:
– Секс – это командная игра. Я жене своей всегда так говорю. Ты, мол, подруга, стоишь на воротах, а я забиваю. Ну или ещё можно какое-нибудь сравнение подобрать, сейчас что-то ничего в голову не лезет.
– Ты нападаешь, а она защищается? – предложил я.
– Во-во, именно так и получается, она, вроде, как страдает от этого! Помню, как-то лежим, я практически всю душу вкладываю в процесс, а она: «Когда потолок будем белить?»
Я заржал, а Гена продолжал в расстроенных чувствах:
– Ну, мама дорогая, нельзя же так в самом деле?!
Говорили мы уже, судя по всему, громковато, соседние столики бросали на нас недовольные взгляды. Я понял, что пора уходить. Расплатившись по счёту и упаковав Геннадия в такси, я побрёл домой, надеясь, что не застану там Эдуарда.На пороге меня встречала собака:
– Я худею! – Это у неё такой свой метод заменять ругательные выражения. – Нарезались вы батенька!
– Жизнь заставила! – попытался я хоть что-то высказать в своё оправдание. – А где наша дизайн-группа?
– Решили поехать посмотреть на мраморную столешницу.
– А не поздновато?
– Ревнуешь?
– К Эдичке? – я загоготал, рискуя вызвать недовольство соседей.
– Да уж, к этому вряд ли. Тем более, что бабами от него не пахнет.
– Что ты имеешь в виду? – уставился я на собаку.
– Пидор он… – вышла в прихожую кошка. – А ты шёл бы спать.