Кошка с Собакой

Тем лучше. Я не особо расстраивался. Гораздо хуже, что у такой замечательной девушки есть какой-то московский жених, ещё и программист. И он – жених, и отношения с ним более важны для неё, чем со мной. Не жизнь, а сплошные испытания для чувства собственного достоинства. Зачуханый программёр и – на белом коне! Ненавижу всю эту ай ти шоблу-ёблу.

 – Ты что помрачнел? Неужели расстроился, что у тебя скучная серая жизнь?

И не дав мне ответить что-нибудь резкое, она продолжила:

 – Брось, ты такой хороший. Вот у меня есть жених, он богатый и молодой, – я сразу оценил, что «богатый» стоит на первом месте, – но пустой какой-то. Нет, конечно, я его люблю. Он замечательный, внимательный, чуткий, но уже новой формации! Все современные люди – они снаружи блестящие, как дорогие игрушки в магазине, но в сравнении с вашим поколением – примитивные. Вы образованнее и начитаннее, вы – благороднее. Я бы сказала, что современный молодой человек более специализирован, а вы все сплошь – академики без диплома.

«Круто», – подумал я.

«Любой гасконец с детства академик.»

 – И ещё, молодые, все такие смешные, – продолжала Аня. – Точь-в-точь как дети.

 – Замечательные слова, – поблагодарил я. – Мои седины склоняются в низком поклоне.

 – Ты, правда, очень хороший, но, прости меня, я ведь тоже из современных детей, хоть и понимаю ситуацию лучше, но сделать тоже ничего с собой не могу. Вот ты читал Ремарка?

Читал ли я Ремарка? Дикий вопрос. Каждый ребёнок читал Ремарка!

 – Разумеется, в детстве мы все читали… «Три…

 – Вот! – она не дала мне договорить. – А сейчас живёт куча людей, даже не знающих кто это!

 – А ты читала? – осторожно спросил я.

 – Разумеется, я же филолог.

 – Но ведь Ремарка надо читать не из-за того, что ты филолог, а чтобы вырасти хорошим человеком… И, вообще, книги – это фундамент цивилизованного общества. Если строить цивилизацию, то надо это делать на Достоевском, Манне, Сервантесе, Шекспире, Пушкине, Маркесе, на Астрид Линдгрен, наконец, на Марке Аврелии (я с благодарностью вспомнил собаку) – на вечных книгах. А если читать современную популярную литературу, то далеко не уедешь. Идея, что потребление – это цель развития общества, до добра не доведёт.

 – Я, слава Богу, это понимаю, но время, когда «что такое хорошо, а что такое плохо» закладывалось государством на уровне подсознания, уже ушло. И его больше не будет, никогда не будет! Вы – последние могикане на сломе эпох, и поменялось абсолютно всё, социальный и экономический строй, понимание вечных ценностей, язык. В старости вы останетесь совсем одни, вас даже понимать не будут – не смогут!

Бляха-муха! Хоть не доживай до пенсии! Задвигает покруче, чем собака…

 – Тебе с одним человеком пообщаться, нашли бы общий язык. Даже спелись бы.

«Или слаялись», – думаю.

 – Ты так думаешь?

 – Уверен.

 – А он тоже много читает?

 – Она, – автоматически поправил я, и напрасно, Аня гневно вздёрнула брови.

 – Не ревнуй, она мой старый друг, да и если я ничего не путаю, у тебя тоже вроде жених имеется, как штампик на пелёнке.

 – На какой пелёнке?

 – Проехали… А касательно того, о чём ты говорила, мне кажется, что ты права. И мне очень жаль это осознавать.

 – Мне тоже жаль. Я же вижу, что ты даже со своими зверями домашними, как с людьми общаешься. Этот образ мысли, это воспитание, его ничем не убить, никакими социальными и прочими потрясениями.

 – Сосисок надо не забыть купить, а то мы всё сожрали, – вспомнил я.

 – Вот видишь! – Аня мило улыбнулась. – Ты хороший человек. Такие сейчас не выживают.

 – Ну, здрасьте-жопа-новый-год!

 – И ругаешься ты тоже по-доброму!

Я подвёз Аню до дома, ей нужно было выйти на сеанс связи с суженым-ряженым. Любовь – серьёзная штука, и даже расстояния над ней не властны, что уж обо мне говорить…

– Ты прямо как подводная лодка, подвсплываешь для радиообмена.

 – Вечером я вернусь в вашу гавань, а пока сохраняйте радиомолчание.

– Куда сосисок-то столько? – вместо благодарности услышал я с порога от кошки.

– А разве мы не всё подытожили?

 – Сосисок ещё на пару дней хватает. Ну, раз купил – не назад же их отвозить…

Собака тоже подошла:

 – Что, пришёл в себя?

 – Сухой, сухой как лист.

 – А где Аня, ты, вроде, с неё глаз не сводил?

 – Занята моя зазноба, сейчас вкручивает своему жениху про любовь до гроба, а потом приедет.

 – А жених не приедет провожать?

 – Жених в городе Москве.

 – Как ты их всех находишь с такими сложными жизненными сюжетами?

 – Сам не знаю… Но такова моя стезя, и мне сойти с неё нельзя, – срифмовал я.

 – Умная девчонка. Жаль, что ты её прошляпил.

 – Насчёт ума – согласен. А вот насчёт «прошляпил» – ни фига подобного. Она же не от меня сбежала, а была таковой, в смысле, почти замужней, уже на момент нашего знакомства.

 – Всё равно, олух.

 – Ну что ещё от вас услышишь? Сосисок привёз – много, бабу обручённую шпекнул – олух.

 – С тобой бы она обречённая была бы, – продолжала атаковать меня кошка.

 – А ты её сама спроси, какой бы она со мной была! Она сегодня в наши нейтральные воды зайдёт.

 – К нам пришёл сегодня в порт броненосец «Раппопорт», – не сдавалась мохнатая бестия.

 – И она, между прочим, не еврейка!

 – А мне всё равно.