Кошка с Собакой

Я решил не отвечать. Но всё равно долго молчать не смог:

 – Где полотенце?

 – В шкафу, где же ещё? – и уже вышедшей из комнаты собаке. – Люди в шкафах хранят полотенца или ещё по веткам развешивают?

Та кивнула:

 – Уже в шкафах.

 – Жаль, времени нет у меня, а не то бы я вам устроил эволюционную катастрофу.

Ещё раз проверил, всё ли я захватил и махнул зверью рукой:

 – Не скучайте! Звоните, если чего…

Открываю дверь и нос к носу сталкиваюсь с соседом-спортсменом.

Тот даже не моргнул.

«Чего же ему ещё надо?», – думаю.

 – Уходите?

 – Убегаю.

 – Я соль возвращаю, спасибо.

И пачку протягивает. Половину где-то отсыпал, успел я заметить.

 – Сейчас некогда, вы потом занесёте как-нибудь. Пускай у вас полежит. Или если вы заняты будете, жене своей скажите – пусть она вернёт.

При упоминании о жене спортсмен сжал губы. Ревнует, значит! Вот, где у него слабое место!

 – Ну, ладно… – промямлил он.

А сам стоит, загораживает проход. Я протиснулся, как перс через Фермопилы. Дверь закрыл и дунул по лестнице, лифт не стал ждать, чтобы он мне эту соль с собой не всучил. Нахуя мне в бане соль?

На улице вся банда курила у машины.

 – Ну, тебя ждать, как в чистом поле срать.

 – Это что за параллель такая? – не понял я.

 – А хуй знает, просто в рифму, – объяснил Толик.

Толик всю жизнь, сколько я его знаю, был жутким матюжником и умудрялся любое предложение, даже если состояло оно из трех слов, так нашпиговать непечатными словами, что иногда я думал, что это у него просто дар божий. Помню один его рассказ, про то, как он всей семьей ходил за грибами. Начал он его так:

 – Пошли как-то в лес. Тёща, блядь, жена, блядь и я, ёбаный в рот…

Далее всё в таком же стиле.

В машине все заговорили сразу, и первые несколько минут стоял дикий гвалт. Наконец, я не выдержал:

– Слушайте, кто-нибудь чего-нибудь понимает? Я, например, ни хуя не слышу, потому что все сразу орут.

Кое-как беседа перешла в человеческий формат. Слово взял Толик:

 – Пиздец, я хуею с баб! У меня сейчас живет одна подруга – ебала вся округа. Так она жрать не может приготовить! Буквально ни хуя! Даже хлеб пожарить не может, сожжёт к ебеням и сковородку ещё испортит. У меня – антипригарная, так она её ножом так располосует, как будто на коньках по ней каталась! Там же, блядь, написано для таких, как она – устриц маринованных – «Не соскребать ножом!» Она хуярит и хуярит, уже четвертую сковородку на помойку отнёс! Я ей говорю как-то: «Ты хоть книгу почитай что ли, передачу посмотри, сейчас их до хуя по телику.». Всё – бестолку…

 – Ну и зачем тебе такая спутница жизни?

 – Да прибилась, как кошка.

 – Вот сколько себя помню, у тебя что ни баба, так караул!

 – Судьба такая, еби её в бога душу мать.

После Толика слово взял Михаил.

 – Мы тут пока тебя ждали, всё про баб разговаривали. Готовили себя морально, типа индульгенция от душевных мук в свете грядущих измен. Толик вон про жратву, а у меня – другой вариант. С работы приду, помоюсь, там, хындыр-мындыр, в кровати говорю своей: «Давай, чё-как.»… А она мне: «Я устала». А я не устал? Ну и слово за слово, происходит напряжение обстановки – Сектор Газа отдыхает. В конце концов, она мне открытым текстом: – «Хуй тебе». Да хуй-то у меня, вроде как есть, говорю. Странно, только, что он тебе не нужен …»

 – Вадик, а ты как? – спрашиваю у Вадима, сосредоточенно рулившего и слушавшего нас в пол-уха.

 – А у меня всё – нормалёк, – как всегда флегматично отвечал он. – Жена в порядке. Я, в основном, по командировкам мотаюсь. Видимся за месяц неделю. Так толком и не привыкли ещё друг к другу. Зато она за мной, как за каменной стеной. Даже не знает, что дорого, что дёшево в магазинах.

 – Заебись устроилась! Леха, а ты как?

 – Развелся уже и, вроде, как опять собираюсь жениться. Первый раз не попал. Надеюсь, что сейчас наверняка.

 – Оптимист.

 – А ты, значит, не веришь в истинные чувства? – спросил я Толика.

 – Все последнее «хорошее» во мне убили антибиотики, – заржал он в ответ.

Потом Толян опять завёл свою шарманку про «все бабы – дуры», Мишка вторил ему, но несколько странно, а именно: «дуры и бляди», а «бляди», потому что «не дают».

Я крепко задумался над этим. И не в контексте алогизма сказанного, а просто эта фраза, как катализатор, долбанула мне по мозгам. Сейчас приедут девчонки, красивые, чуткие, хоть женись сразу. Но всё это обман, это, как опен джи эль с тридээфиксом в одном флаконе. Подмена реальности. Вот интересно Марина… Смогла бы она так сделать? И почему-то я был уверен, что нет. И тут я понял, что больше не имею права на всё это. Повзрослел я или постарел или может поглупел? Появилось во мне что-то другое, то, что раньше, конечно, тоже было, но где-то глубоко. И вот теперь вылезло, и что-то надо с этим делать… Причём срочно…

Так за разговорами мы подъехали на место. Вадик заглушил авто. Это был как раз тот район, где я познакомился с кошкой и собакой.

– Ты-то как насчет бабья? – поинтересовался Вадик.

– Да даже не знаю, как-то не хочется даже, – осторожно начал я.