Кошка, живущая на крыше

Но я оказалась крепким орешком. На фактуру не повелась. Тогда было решено брать меня измором. Строить из себя хорошего мальчика. Приносить продукты, есть мою еду ( и совсем не факт, что она ему нравилась), на глазах постоянно крутиться. И все шло по плану ведь!

Я прекрасно помнила свои ощущения, как засматривалась на него, на его плечи, руки, губы. Ну хорош же поганец, ну чего скрывать! И, вполне возможно, что Витенька тихой сапой додавил бы меня, затащил в постель в итоге.

Но тут нарисовался Вадим. И соседа сорвало.

И ко мне применилась тяжелая артиллерия. Ракетные войска. После которых, прямо как в их девизе, полная тишина.

Ну что я могу сказать?

Если все в самом деле так, как я думаю, а оно, скорее всего, именно так, то Витеньку ждет карьера великого соблазнителя. Он уже , смотрю, бодро в этом направлении движется.

Конечно, натренировался на мне, гад, отточил мастерство...

Все эти аналитические выкладки и мысли, как и постоянный шум за стеной, мучали меня, не давали спать, не давали работать.

Я уже забыла, когда видела мою Кошку. Похоже, что она пряталась в недрах подсознания, не желая показываться. Ушла, обидевшись на мою глупую ошибку, стоившую мне внутренней гармонии и спокойствия.

Я целую вечность не сидела в своем любимом кресле-качалке с какао и не встречала рассвет. Не смотрела на ночной город. И луна не заглядывала больше в мою комнату, не заполняла ее своим ласковым сиянием.

Моя жизнь, словно в дурацком романе, разделилась на до и после.

И точкой отсчета "после" следовало считать мою злополучную слабость, дурацкую горячую ночь с соседом.

Честно говоря, я не знала, что делать. Потерялась просто. Навалилась какая-то апатия, бессмысленная и глубокая.

Я никак не реагировала на Витенькины загулы, не стучала больше в стену железной тарелкой, какие бы кошачьи свадьбы он там у себя ни устраивал.

Кстати, соседи наконец-то вышли из анабиоза, и , в отличие от меня, возросшей в разы Витенькиной активностью были недовольны. Пару раз на особо удачные вечеринки заезжала полиция, и до утра становилось тихо.

Но на следующий день все продолжалось в прежнем формате.

У меня сладывалось впечатление, что сосед добивается реакции именно от меня, словно задался целью вывести из себя, разозлить, получить ответ.

Прямо как раньше, в самом начале наших, таких нелепых отношений.

Но я молчала, не доставляя ему такого удовольствия.

А примерно через неделю после открытия прямо за моей стеной этого филиала ада, я решила, что хватит. Апатия моя и самобичевание по поводу собственной глупости и слабости сошли на нет.

Работа стояла, я уже отправила Антону все наработки, что прятала на черный день, и теперь надо было снова начинать рисовать.

Лара звонила пару раз, но как-то скупо и напряженно. Складывалось ощущение, что Лелик таки сделал то, о чем так таинственно молчал в нашу последнюю встречу, и теперь подруга в шоке. И надо было выяснять, что с ней.

Мамуленька уехала на выставку в Париж и что-то там подзадержалась, потому что смс о том, что она вернулась на родную землю я не получала. А пора бы уже, сроки подходили к концу. Не то, чтобы я сильно взволновалась, она у меня женщина свободная, куда хочу - туда лечу, но все же.

Вадим Петрович, отчего-то решив, что последнего нашего разговора не было, упорно атаковал меня смс, звонками и подарками. Глупыми и пошлыми мишками размером с меня и такими же идиотскими букетами цветов. Подарки приносили посыльные, их пропаливали гости Витеньки, а иногда и он сам, и после этого в моей квартире не дрожало от музыки только то, что было привинчено к полу.

Буся подросла, обросла веселыми кудряшками, ее надо было стричь.

Короче говоря, пора было возвращаться к жизни. И прекращать старадать фигней.

Первым делом я решила вопрос с работой.

Понимая, что не смогу работать дома в такой обстановке, я напросилась к Антону в офис. Он был только за. Мое место у окна оперативно освободили, и я в рекордные сроки обустроила там маленький кусочек моего прежнего рая, с цветами, гирляндой для настроения и лежанкой для Буси. Слава Богу, у нас в офисе демократия, дизайнеры - они такие, не терпят условностей, а Антону главное , чтоб работали и ему не мешали, а так пусть хоть слона с собой привозят. Так что Бусе все были душевно рады. А я смогла наконец нормально работать. Конечно, Кошку я не трогала, это мое, личное, слишком интимное, но слоники для цветочных магазинов и брутальные болты для шинной компании ваялись очень даже резво.

Мамуленька вернулась с выставки, странно загорелая, хотя в Париже летом то еще пекло, но все же не тропическое, и с сияющими глазами. Цветы у нее в квартире сменились на милые безделушки стоимостью в половину ее машины, а также были мною замечены неопознанные, но явно мужские тапки. На прямые вопросы мамуленька морозилась и подозрительно краснела.

Я удивлялась нехарактерному поведению и уже на полном серьезе ждала, что вот-вот объявят о пополнении семейства. Возможно, сразу на двух членов.