Кошка Зимы

– Варька, да кончай ты психовать! – грохнул он кулачищем в хлипковатую дверь. Не факт, что устоит, начни он колотить всерьез. – Я же правда хочу все всерьез с тобой! Давай по-людски все. Ты мне… тянет меня к тебе, короче.

– А меня от тебя тошнит!

– Брехня! Я, по-твоему, тупой или не понимаю, когда баба… когда ей… открывай! Какого хера мы тут весь подъезд развлекаем.

Господи, а ведь и правда. И до этого наверняка кто-то мог услышать. Ну вот, теперь все будут в курсе, что в дом вселилась шлюха, что дает каждому, кто схватит, прямо на лестничной площадке. Спасибо тебе за это, скотина!

– Убирайся! Катись в ад! Иди к черту! Не подходи никогда! Сдохни вообще, тварь! Ненавижу тебя!

– Чокнутая! – грохнул он еще раз в дверь. – Ты сама разберись, чего хочешь. Сама ведь…

– Нет! С тобой – ни за что! Лучше умереть. Ты меня изнасиловал!

– Варьк, ну ведь неправда это.

– Проваливай!

– Ну и пошла ты! Дура! Я свое получил. И ты тоже. Как готова будешь это признать – дом напротив, квартира восемь. А хорьков своих сюда водить и не пытайся. Будет что и с этим, поняла?

– Да как ты смеешь?!

Но ответом мне были только удалявшиеся шаги.

Я уткнулась лбом в дверь, осознавая, что вся трясусь как от холода. Ноги подгибались, легкие горели, резко затошнило.

Я проковыляла в ванную, радуясь, что хоть брата нет и он не стал свидетелем моего позора, и еще больше, что он снова не пострадал, столкнувшись с этим психованным. Включила воду и провела по бедру пальцами, собирая размазанную там сперму. Уставилась на поблескивающую влагу, кусая губы. Ведь даже не заплачешь теперь. Этот гад Зима же прав. Я ему сдалась, потому что сама этого хотела. Неосознанно. Хотела, чтобы меня зажал и поимел на лестнице отморозок, что недавно избил чуть не до полусмерти моего друга? Что не так с моей головой? Как я могла хотеть этого? Еще и испытать оргазм. Да какой! В животе тянуло от небывалой глубины недавних грубых проникновений, между ног саднило слегка, но при этом по всему телу будто пролегли все еще поющие в отголосках пережитой горькой эйфории струны. Никогда, даже в лучшие чувственные моменты моей жизни, не случалось такого. Нежеланное удовольствие плескалось в теле, как вода в замкнутом сосуде, омывая-облизывая его стенки и все содержимое, и совсем не стремилось утихать.

Садясь в ванную, я зашипела от легкого жжения и скрипнула в гневе зубами. Ведь за первым дискомфортом опять изнутри лизнуло отзвуком ощущений. Даже волоски на коже встали дыбом.

– Ненавижу тебя! Ненавижу тебя, гад! – прошипела я, начав нещадно натирать кожу мочалкой. Задела грубой тканью сосок и чуть затылок не отшибла, так дернуло всю. – Ненавижу-у-у-у! Тебя, дура похотливая, ненормальная Варька, ненавижу!

Вот так и становятся настоящими шлюхами, да? Не такими, что ради денег. Что ради удовольствия вешаются на кого попало, сами к мужикам пристают. Те же наркоманки, только их наркотик – секс. И им вот так же все равно, где их… Кто. Даже если это такой, как этот Зима. Зажал, взял, что хотел, ушел. Ладно, я прогнала. ХПотому что клянусь, не прогнала бы – и он продолжил бы как ни в чем не бывало. Серьезно он хотел. Гопник чертов. По-серьезному у таких, как ты, – это как? Являться и пользовать когда вздумается?

Зажала рот от нового приступа тошноты.

Нет! Я такой быть не хочу! И не позволю ему больше… ничего. Подойдет – убью, клянусь!

Глава 14

Несколько часов я как полоумный наматывал круги по району. Никак не мог остановиться и на минуту. Метался туда-сюда и все одно чувствовал себя зверем, на цепь посаженным, потому что ноги сами собой выносили меня раз за разом к дому этой заразы Варьки. И тут же снова начинало всего колбасить, аж до лязганья зубов.

– Да что ж ты, бля, за дрянь такая ядовитая, а?– шипел сквозь зубы и тряс башкой тупой, в которой, как поставленное на повтор, появлялось видение, как лезу по балконам в ее квартиру.

– Ох*ительная идея, Зима! Поздравляю, ты дебил просто стопудовый. Сам не на*бнешься, так она тебя ментам сдаст, потому что это уже совсем финиш будет. Апофеоз, мать его, твоего долбо*бизма.

Будто и того, что уже случилось, было мало. Нет уж, сука, ты большой мальчик, бери на себя всю ответственность. Не «случилось». Ты это сотворил. Своими лапами, ртом голодным до этой гадины, на которой будто свет клином сошелся. Членом, что мозг заменил, стоило ее сграбастать. И что самое в этом херовое? Да то, что мне мало. МА-ЛО! Ее мало. И колбасит совсем не от чувства вины за то, что практически силой девку взял. Не от страха, что реально сдаст ментам. От того, что мало. Я еще хочу. Хочу ее тела, что буду снова мять лапами бесстыжими. Рот ее хочу. Жадный, наглый, вкусный до одурения. Кожу ее, что на языке как жженый сахар с каплей соли. Пальцев ее хочу царапучих, чьи следы еще горят на шее, затылке, плечах моих. И следов этих красных росчерков хочу. Везде. Членом, гудящим опять так, что и ходить больно, в нее хочу. В жаркую, тесную, мокрую. Засадил – думал и сам сдохну, и ее порву.