Кошки ходят поперек

Мы бы ругались весь вечер, писали бы имена на бумажках, комкали бы их и кидали в корзину. Лара бы угощала меня самодельным треугольным печеньем, а я бы несколько раз сварил настоящий шоколад с коричными завитушками.

Гор. Солнечный сокол на плече Амон Ра. Прекрасное имя для дракона. Я вырезал бы его на табличке из золота, а когда пришло бы нужное время, мы двинулись бы в сторону поля с прихотливым наклоном травы. Мы подбросили бы его высоко, и Гор поймал бы свой первый ветер...

Стоп.

Я испугался.

Потому что я понял вдруг, с кем встретился сегодня ночью. Или, вернее, с чем.

Сегодня ночью, сидя на пыльном полу в метре от опрокинутого чучела неандертальца, я, кажется, понял.

Я понял не то, что Страна Мечты существует, нет.

Я понял, что знал это всегда.

Это было... наверное, невесело.

– Что же там все-таки произошло... – ныл Гобзиков. – Знаешь, мне послышались какие-то выстрелы...

– Да? – удивлялся я.

– Да, мне показалось, что стреляли. Кто стрелял, а?

У Гобзикова был действительно отличный слух, Гобзиков слышал на километры.

– Там что-то... – сказал я. – Металлисты подрались, кажется... Охранник стрелял из травматического пистолета.

– А где дракон? Дракона-то вы нашли?

– Тебе Лара расскажет, ты ей позвони. А мне пора собираться, мне же еще учиться надо иногда. А ты позвони.

– А она... С ней все в порядке?

– С ней все в порядке, – ответил я.

Надо было прийти в себя, надо было идти на уроки. Хорошо Гобзикову, у него освобождение. Он просто вечно освобожденный, мне бы такую свободу. А мне еще учиться надо, между прочим.

А как я могу учиться, когда у меня перед глазами... Перед глазами Гор, в голове будто чугун.

– Ты сам, Егор, когда собираешься на учебу? – зачем-то спросил я.

– Через недельку, наверное... Слушай, а как ты вообще относишься к Стране Мечты?

Понятно. Главный вопрос, причина бессонницы, червь сомнения. Кризис веры.

– Это ты у меня спрашиваешь? Как я отношусь к Стране Мечты?

– Ну да... – Гобзиков смутился. – У тебя.

Я даже из кровати выскочил от злости.

– Это у тебя брат пропал! Егор! Это тебя из петли вытаскивали! Или ты и не собирался вешаться?

Забавная идея. А вдруг Гобзиков и в самом деле не собирался вешаться?

– Ты что, тоже тогда дурака ломал? И вешаться не собирался?

– Да собирался я! И брат у меня пропал! А мать со мной три года почти не разговаривает!

Гобзиков проорал это прямо мне в ухо.

– Ты не веришь...

– Я верю! – сурово сказал Гобзиков. – Верю! Но просто все так это... как-то...

Гобзиков меня разозлил. Как, вообще, так можно? Столько лет искать и верить, а потом вдруг начать сомневаться...

– Егор, ты знаешь историю про Луну и Королева?

– Нет.

– Я тебе расскажу. Когда собрались послать первую станцию на Луну, то возникла одна смешная проблема. Один астроном вдруг заявил, что поверхность спутника может быть жидкая. Там могло быть восемь метров пыли. И станция могла попросту в этой пыли утонуть... И вот все эти инженеры стали спорить – есть ли пыль на Луне или нету пыли на Луне, и спорили долго, тупо и бессмысленно. В результате всего этого станция никак не могла стартовать. Они все спорили и спорили, спорили и спорили. Это так достало Королева, что он издал специальный указ. В котором своим волевым решением объявил Луну твердой.

– И что?

– Он оказался прав.

Гобзиков кивал.

– Так вот, я тебе говорю с полной ответственностью, Егор, Страна Мечты существует. И все.

– Доказательства...

– С доказательствами любая сволочь в нее поверит, Егор! В этом вся фишка! Надо верить без доказательств. Ну вот ты мне веришь?

– Ну да, наверное...

– Ты мне веришь. И я тебе говорю – она существует! Вспомни карту в сарае, которую я хотел у тебя купить. Это же доказательство! Не знаю, твой дед... или отец ее нарисовал! Он же нарисовал ее!

– А если это выдумка? – голос Егора дрогнул.

– Какая выдумка?! Гобзиков!!! Я точно знаю, она есть!

Она есть.

Вдруг я вспомнил. Вспомнил деловой голос Лары сегодня ночью, после всей этой стрельбы. Вспомнил, как она стала вдруг спокойной и целеустремленной. Вспомнил белого крокодила. И я понял, что она не просто так стала чересчур деловитой, она стала деловитой потому, что она все решила.

– Егор!

– Что?! – Гобзиков вздрогнул.

– Она собирается туда.

– Куда? – ступанул Гобзиков.

– Туда. В Страну Мечты эту чертову! Прямо сейчас собирается!

– Да...

Рожа у Гобзикова сделалась такая растерянная-растерянная, что мне даже смешно как-то стало, хотя смешного было тут с ноготь.

– Она прямо сейчас собирается туда, я понял, – сказал я.

– Да...

Гобзиков впал в какое-то нелепое состояние, вертелся, осматривался, улыбался как-то.

– Да.

– Мне кажется... – Я вскочил. – Мне кажется, ей надо помочь, Егор. Я ей звонил, а она... как-то странно говорила. Слушай, там вчера... Я не могу рассказывать, может, ей не понравится, она сама расскажет. Только это... Не надо оставлять ее одну сейчас. Ей вчера туго пришлось, Егор. Мы должны помочь ей! Ты давай, бери мой мопед и вали на улицу Дачную.

– Ну да...

– А я в Лицей! Мне кажется, она зайдет туда! Давай, побежали!

Гобзиков рванул к выходу.

– Стой!