Кошки - Мышки

Как можно узнать то, что впервые в жизни видишь? Новикова попыталась растолкать арт-директора, но тот лишь невнятно мычал. Девушка обошла автомобиль, открыла дверцу со стороны Мишеля, уронила его плашмя на сидение и залезла в другой карман брюк, где раньше нащупала нечто, похожее на ключи.

— Сейчас проверим, узнаю ли, — успокоила она таксиста.

Замок открылся. Увы, на двери не было защелки. Калитка закрывалась только на ключ. Кира пробежалась до теремка-домика и убедилась, что там тоже без ключей двери не закрыть. Вселенная сегодня против нее. Хотя, как знать. Ехать обратно наедине с таксистом среди недостроенных зданий казалось опаснее, чем ночевать в одном доме с упитым до состояния трупа арт-директором. И далеко ехать. А потом, утром, еще раз, обратно, чтобы открыть жертву искусства. С утра пораньше, чтобы не опоздать на работу.

— Слушай, помоги его вытащить, — попросила Новикова у водителя.

Тот проворчал, но когда услышал, что во второй адрес ехать не нужно, а оплата будет по полной, помог не только вытолкать Воронцова из машины, но даже отбуксировал тело до крыльца.

— Дальше сама, — булькнул мужик и быстро ретировался. Похоже, в этом поселке привидений он тоже чувствовал себя неуютно.

За воротами взревел мотор, и машина, полоснув ночной воздух светом фар, укатила прочь. Кира забросила, как коромысло, руку мычащего Мишеля, крякнула и ввалилась в дом. Дверь за ними хлопнула слишком сильно, или сработал какой-то другой механизм, но свет в прихожей зажегся. Новикова доперла тело до первой же комнаты, где, к счастью, оказался диван. Если бы его там не было, тело было бы сброшено прямо на ковер. Кира быстро метнулась на улицу, заперла калитку, а потом и дом. Она стащила с Мишеля ботинки и, наконец, выдохнула. Миссия выполнена. Теперь нужно найти, где и в чем спать. Не факт, что у нее будет с утра возможность заехать домой переодеться. Кошка до обеда дотерпит, Новикова ее нормально покормила, поэтому нет необходимости совершать подвиги. Она разобралась с выключателями, которые в большинстве помещений включались и выключались по хлопку, и провела вторую за вечер экскурсию. Практически во всех комнатах, и даже вдоль лестницы на второй этаж, висели акварели Ирины Роговой. Кира не поленилась и проверила подпись. Да Воронцов просто маньяк! На втором этаже обнаружилась гардеробная, из которой Новикова позаимствовала футболку. Для очистки совести она спустилась к хозяину и спросила, можно ли. Он что-то простонал, и Кира решила, что это было «да». Там же, наверху, рядом с гардеробом, была спальня, из которой для Шеля были притащены подушку и плед. Гостевая, судя по отсутствию личных вещей, спальня располагалась на первом этаже. Из нее можно было попасть в санузел, которым Кира и воспользовалась. На кухне она сделал себе чаю, потыкалась в телевизор и пошла спать. Только тогда Новикова обратила внимание на акварель, под которой планировала провести ночь. На ней было изображен шикарный букет розовых фрезий, сестер тех, что валялась теперь в мусорной ведре. Они стояли в стеклянной банке. Стиль рисунка отличался от привычного. Он был более рваный и яркий. Кира сунула нос в нижний правый угол. Там читались две буквы: «М» и «В», нескромно вписанные в маленькую корону. Всё непросто с этим букетом. Всё совсем непросто. Кира зевнула, хлопнула в ладоши и юркнула под покрывало.

Глава 16

Влад смотрелся в зеркало и не мог сдержать раздражение. Как же его бесил прилизанный сноб в отражении. Когда-то, когда он был «Славяном из деревяшек», он, за компанию с дружками, с удовольствием чистил таким морду. Он жил в двухэтажном деревянном бараке, где из удобств имелась газовая плита на общей для двух семей кухне, холодная вода в умывальнике, и горячая — зимой, в батарее. Туалет на улице или в ведре. Как он ненавидел тогда этих чистеньких «буржуев», которые ели клубнику со своих дач и отдыхали на Черное море. Он сумел! Он добился! Он стал тем, кого ненавидел. Охренеть, «достижение»…

Вчера Влад полночи гонял на байке в темноте пустынной трассы, лишь изредка освещаемой одинокими фурами или случайными легковушками. Рев мотора, ветер в лицо и блаженное одиночество. Не нужно ни перед кем делать вид, изображать, соответствовать и производить впечатление. Можно просто гнать на пределе разумного под оглушающим черным небом в сияющей россыпи звезд. Влад затянул галстук. Нет, так не пойдет. Так — нечем дышать. КотоФей ослабил удавку и расстегнул пуговицу. Взъерошил волосы. И, подумав, снял золотую цепочку, которая так неудачно виднелась из-под узла галстука. Положил ее на тумбочку у зеркала. И рядом — золотую печатку. Теперь отражение уже не так раздражало. Раздражало. Но терпимо. Теперь можно и на работу.

У генерального было непривычно тихо. Костя и Гена молча пили кофе, поджидая остальных. Влад к ним присоединился. Кивнул в знак приветствия, сделал себе бодрящий эспрессо и сел ждать.