Кошки-мышки (СИ)

Мартинес морщится от одного звука ее голоса, резко вырывает набитую доверху сумку и выходит, не обращая внимания на слезы и ладони, прижатые к животу. Ему плевать на нее и ее… положение. Ему и на Айлин плевать. Которая недоверчиво улыбается и многословно благодарит. Засветившиеся от понимания, что голодать уж точно не придется, глаза делают эту дурнушку на миг почти красивой. Цезарь торопит ее, слегка подталкивая и вспоминая, где она живет – сумка тяжелая, придется помогать и с этим. Раз уж взялся. В конец концов Айлин – женщина его приятеля. Беременная, слабая и беспомощная. А таким ведь нужно помогать. А вдруг там где-нибудь зачтется?

В противовес тем многим убитым им – помощь беременной девушке. Почему бы и нет? Ведь убивал он по приказу. А ей помогает от всей души.

- Спасибо! - повторяет она снова и снова, притормаживая у двери в квартиру и задумчиво сжимая ключ в пальцах. - Цезарь, зайдешь на чай? Нам нужно поговорить. Мне нужно тебе кое-что рассказать. Очень важное. О ней.

Айлин произносит последние слова таким загадочным тоном, что Мартинесу кажется, будто она хочет сказать что-то о Минни. Но о ней ведь никто не знает. Не знает ведь? Он кивает и проходит в квартиру, не представляя, чего ожидать. О ком пойдет речь? О той, которая не сводит с него полных слез голубых глаз? Или о той, которая всегда прячет свой – такой серый – взгляд?

========== Глава 20 ==========

Квартира необычная – чем-то неуловимо похожая на комнаты Дейзи, но совсем другая. Такая же аккуратная, чистая, женственно-светлая, с кучей непонятной, но, вероятно, милой дамскому сердцу ерунды. Кажется, все почти точно так же. Но тут почему-то уютно. Что-то такое едва заметное, то, чего Мартинес не может понять. Здесь не пахнет удушающе-сладко, как у Дейзи, здесь не сыро и не холодно, как у Минни. Тут – как-то обычно. Словно дома. Еще в том, совсем далеком доме родителей. Ненужные воспоминания.

- Тебе чай или кофе? Я кофе не пью, но у меня есть, могу приготовить, - суетится Айлин и испуганно охает, усаженная твердой рукой на диван.

- Забей на чай и кофе, у себя попью, отдыхай, красавица. И рассказывай, давай, чего там такого интересного хотела? - напряженно улыбается Цезарь, прекрасно видя, что она уже почти передумала делиться информацией.

Возможно, совсем неважной и совершенно глупой. Но вдруг?

- Я не знаю, нужно ли… Понимаешь, это ведь неправильно говорить сейчас тебе о ней, да? Но и то, что она делает – тоже неправильно! Очень неправильно. Это обман, это…

- Красавица, успокойся, хорошо? И по порядку: кто меня обманывает? Ну, тебе нужно сказать только имя. Или кивнуть. Ты о Дейзи?

Айлин затравленно кивает и комкает в пальцах подол платья, вздрагивая и вжимая голову в плечи, слыша сдавленные ругательства Мартинеса. Он вздыхает, пытаясь взять себя в руки и понимая, что запугав эту и без того слишком нервную девицу, ничего не узнает.

- Хорошо. В чем она меня обманывает? Может быть, она не беременна? - с надеждой и опасением все же выдыхает он эти слова, рассчитывая, что Айлин в любом случае знает о положении своей бывшей подруги, а значит с ней об этом – можно.

Очередной кивок позволяет телу расслабиться. Улыбка сама собой появляется на губах откинувшегося на спинку дивана Цезаря, которому даже кричать от облегчения хочется. Как мало нужно для счастья – всего лишь очень сильно чего-то испугаться, того, что может испортить всю жизнь, а потом вдруг понять, что бояться больше нечего. Ведь нечего?

- А теперь давай ты подашь свой прекрасный голос и расскажешь подробно: зачем, почему и что вообще за ерунда. Главное-то я уже знаю. Ну, давай, красавица, не бойся.

- Ладно, - Айлин утирает слезы со щек и, не поднимая глаз, начинает рассказывать. - Мы ведь из-за тебя, ну, в смысле, всего этого и поссорились. Она попросила тест, сказала, что для розыгрыша. Но потом поняла, что я могу проболтаться случайно, думая, что ты уже в курсе шутки, и рассказала мне, что она всерьез сообщит тебе о своей беременности. А потом – когда ты решишь, что необходимости, ну, предохраняться больше нет… В общем, ты понял. Я ей сказала, что так нельзя, что ты должен знать, это ведь не шутки! Так и поругались в итоге. Она говорила, что готова на все. Что так сильно любит тебя. Цезарь, она ведь и правда, наверное, любит. А ты сам виноват – ты ей изменяешь. И она знает, именно потому решила пойти на крайние меры. Глупые, да, но она надеется так вернуть тебя…

Это все похоже на какой-то театр абсурда. Женская логика всегда казалось Мартинесу чем-то чересчур сложным или, наоборот, настолько примитивным, что понять и поверить, что кто-то, в самом деле, может так мыслить, было невозможным. Но весь вид Айлин говорит о том, что она не врет. И даже искренне сочувствует своей бывшей подруге. У которой в голове совсем мозгов не имеется.

Думать о том, что если бы не эта сидящая рядом и снова промокающая глаза салфеткой барышня, он бы ни о чем не догадался и однажды бы все же лег в постель с Дейзи, давая ей возможность исполнить свой план, не хочется.