Кошки-мышки (СИ)

Ему сложно понять, что происходит, когда Минни появляется в камере позже обычного, залитая слезами, дрожащая и взволнованная. Когда она торопливо бросает в него своим же собранным рюкзаком, показывает на куртку и на дверь. Она нервничает и, кажется, не знает, что делать, видя ничего не понимающего и задающего слишком много вопросов Мартинеса. Закрывает ему рот ладонью, призывая молчать, и снова достает свой блокнот.

Еще ни разу она не писала так много. Сегодня впервые на чистом листе бумаги буква за буквой, слово за словом появляются целых несколько предложений. О том, что Дейзи, которую он так недооценивал, отложив разговор с ней на завтра, рассказала обо всем Совету. Нет, конечно, не обо всем, всего не знала даже Минни, но новости о предательстве было достаточно для того, чтобы схватить Митча, как более слабого, в попытке узнать у него информацию. Переборщили с одним из ударов, и стали спорить над телом – ведь теперь у них оставался всего один пленник. Один шанс узнать, что и как. И этот шанс сейчас должен был спать в камере так удачно подслушавшей и подглядевшей все Минни, даже не догадываясь о том, что через полчаса его уведут на допрос, а потом, скорей всего, просто казнят.

Чертыхаясь сквозь зубы, он спешит к подготовленному им же выходу из этой ловушки под названием тюрьма. К выходу, который должен был стать входом и еще послужит им через три дня, или чуть позже. А если нет – они используют танк, ведь Митч успел обучить своего брата всему необходимому.

- Минни! - оглядывается он на отстающую девушку и хмурится при виде того, как она, жалобно глядя на него снизу вверх, держится за щиколотку, подвернув, так не вовремя, ногу.

Она решительно сует ему в руки свой рюкзак и мотает головой, не слушая, что они как-нибудь справятся. Не справятся, бежать она не может, и Минни понимает это даже лучше Мартинеса, сжимая губы и демонстрируя ему свою готовность выдержать эти несколько дней здесь в положении жертвы, а не предательницы, проводя по своей белоснежной шее маленьким перочинным ножом. Он, не отрываясь, смотрит на тончайшую, кажущуюся черной в темноте, полосу на ее коже и кивает. Быстро сообщает, что скоро вернется к ней, касается ладонью ледяной щеки и выскальзывает в подготовленное отверстие.

Минни проворно скрепляет сетку проволокой, в последний раз сжимая его пальцы и глядя вслед. Остается лишь надеяться, что она успеет закончить до появления во дворе кого-нибудь, не нашедшего их в камере. Остается только верить, что она сумеет натурально сыграть жертву, которой он угрожал и которую он обманул. Остается вернуться через несколько дней обратно, делая эту тюрьму своей. Их общей.

Мартинес скрывается в лесу, стараясь не замечать пульсирующего в висках страха. Что его ждет впереди: погоня и казнь, пытки и смерть, победа и жизнь?

Он не знает.

========== Эпилог ==========

Длинный мягкий шарф скрывает тонкую царапину на ее шее, а волосы упрямо лезут в широко распахнутые глаза. Минни смаргивает с ресниц слезы и кусает губы – казненный только что у них на глазах Митч ей даже нравился. Он был веселым и решительным. Да вот только не пошло это ему на пользу. Как не пошла на пользу никому и эта глупая казнь. Зачем она? Для чего? Для кого? В назидание всем остальным? Или для поднятия боевого духа? Ведь впереди – бой.

Этот бой пройдет не здесь, в тюрьме, а там, в лагере Блейка, вся возможная информация о котором была получена сегодня ночью от Митча – его, конечно, никто не стал бы убивать, не узнав все возможное. Местные не такие уж и глупые. И они должны успеть сделать предупреждающий удар.

Непривычно угрюмый Рик проверяет оружие: мужчины собираются на войну. На войну за свой дом, за своих близких, за собственную жизнь. Еще несколько убийств чужими руками. Своими ведь Минни не может.

Она так ничего и не смогла. Не сумела, не получилось, не хватило духа. Это оказалось слишком сложно, даже тогда, в те ночи, когда Цезарь спал рядом, когда под ее подушкой был нож, когда она сотню, тысячу раз прокручивала в голове его смерть, его предсмертный вздох, его черную кровь на ее постели. Убить человека не так-то просто. И, наверное, неправильно.

Он ведь тоже убил не сам, не своими руками, не прямо. Мартинес убил, сам того не подозревая, даже не догадываясь, просто не подумав. Потому что ему было все равно. Ему всегда все равно. Важен только он. Что ж, Дейзи, задыхаясь от слез среди провожающих своих мужчин женщин и детей, наверное, молится за него. Может быть, поможет.

- Ты в порядке? - проходит мимо Минни Рик, касаясь ее плеча и с тревогой заглядывая в глаза.