Кошки смотрят свысока

Он шел, размахивая полотенцем в руке. Вдалеке были слышны вопли чаек и шум прибоя. Теперь даже солнце светило как-то добрее. И деревья, взявшие в окружение дорогу, были зеленее. Штык безошибочно определил место, где он подобрал Альбину, и заметил побуревшее пятно крови на брусчатке. Боже, какие мелочи — эти ваши проблемы из-за поломанного Джимми Чу.  

Пройдя еще минут пять, не больше, он оказался в песчаной бухте. Песок на пляже был ровненький, гладенький, как в песочнице. Ближе к линии воды стоял ряд деревянных лежаков с грибочками зонтов. Ближе к скалам была натянута волейбольная сетка. Но пока будущие звезды пляжного волейбола разминались в «картошку», гоняя мячик по кругу. Бурундук Вова радостно замахал ему рукой, как только заметил. Ждали только его. Из игроков. Кирилл, Владимир, Савелий и теперь Алексей — все были в сборе. Проблемы оказались со зрителями. Из зрителей была только белочка Соня. Кошечку Алю и ленивицу Люсю назад отнес сам Алексей. Не видно было и Евгении.

Софья Зубкова не стала довольствоваться ролью зрительницы. Она сидела на корточках в кругу, сверкая голой попой в бикини. Вид на верхнюю часть купальника тоже был зачетный. Упругие шарики млечных желез торчали вперед с той же твердой уверенностью, что и губы, напоминавшие утячий клюв. И сама она чем-то напоминала утку.

Мозгами, например.

— Алексей, присоединяйтесь, — помахал ему рукой Сава.

— Сейчас, только окунусь, — Штык бросил полотенце на лежак. Тьфу ты, на шезлонг.  

Маркелов с разбегу влетел в воду. Она обожгла холодом, по контрасту с разогретым телом. Но несколько уверенных гребков, и организм начал адаптироваться к новой среде. Леха отплыл от берега, перевернулся на спину и неторопливо погреб в обратную сторону.

Да, всё-таки Штык любил море.

А море любило Штыка, удерживая в своих объятиях и покачивая, словно младенца в люльке. Так легко было забыть про все потери, невзгоды, тревоги, неопределенность и ущербность. Так просто было представить, что он сейчас один. Один в целой вселенной, и никому до него нет никакого дела. И принадлежит он только себе самому. Словно только что родился.

— Эй, водоплавающий, жабры еще не отросли?! — вырвал его из нирваны голос Савы Зубкова.

Алексей нехотя выбрался из воды и обсушил волосы полотенцем, глядя на бликующие волны. Удар мячом ниже поясницы и мужской смех напомнили ему, где и зачем он находится. Маркелов подхватил с песка мяч и направился к сетке.

— Ну, граждане алкоголики, хулиганы, тунеядцы, — сурово нахмурил брови Штык, — кто тут хочет поиграть?

Он с силой стукнул мячом, но песок погасил часть импульса. Бурундук Вова с Кириком переглянулись и молча указали на Савелия. Тот довольно ухмыльнулся. Алексей оценил расстояние и точность попадания. Для своего наплывающего на плавки пузца и просвечивающей на темечке лысины он был в очень неплохой форме.

— Давайте, давайте, молодежь! — скомандовал Зубков, тыльной стороной кисти указывая противникам, что им следует занять места согласно купленным билетам. — Уступайте уже место…

«Пожилым и инвалидам», — про себя закончил Штык.

Первая же подача с его руки показала, что «пожилые и инвалиды» разделают молодежь, как сушист копченого угря. Где-то на пятой-шестой, после перехода подачи, стало ясно, что не просто разделают, а разделают всухую. Савелий оказался крепок на руку. Владимир принял подачу, но просел под ней, как стул под бегемотом.

— Может, поровну силы поделим? — предложил напарнику Алексей.

— Я предпочитаю выигрывать наверняка, — ответил тот, потирая руками.

— Сав-ва! Сав-ва! — скандировала единственная болельщица соревнований, несравненная (по этой же причине) белочка Софья.

Зубков повернулся к супруге и послал ей воздушный поцелуй.

— Так неинтересно же, — заметил Маркелов.

— Лучше неинтересно выигрывать, чем интересно проиграть.

Он принял под сеткой мяч от Кирилла и вышел на линию подачи. Удача обиделась на Савелия, и мяч с его руки ушел за площадку. Владимир в последний момент убрал руки.

— Во-ва! Во-ва! — быстро перестроилась Софья.

— Спорный! — крикнул Зубков.

— Савелий Иванович, точно в аут ушел, — возразил довольный бурундук, примеряясь к мячику.

— А Валентин мог бы и посудить! — возмутился супруг ветреной белочки.

И только тут Алексей понял, кого не хватало на пляже. Формально гости были все. Но Валентин был не просто администратор, он был еще и мужчина. Причем мужчина, который оказывал неприкрытое внимание Альбине Яницкой. И ему не стоило труда открыть дверь в ее номер и дожидаться там условленного времени.

Конечно, он не мог знать, что блогерша сломает каблук и порежется.

…А с чего Штык взял, что Яницкая сломала каблук по дороге НА пляж, а не в ОБРАТНУЮ сторону?..

За грудиной неприятно потянуло.

Он ее, как дурак, на руках носил, а она, может, теперь хихикает со своим благородным спаниелем и обнимашечки с ним устраивает!

Разумеется, всё это может оказаться откровенным бредом. Но зачем-то же Тяжелкову непременно нужно было, чтобы за нею кто-то приглядел… Где черт не пахал, там и сеять не станет.