Кошки смотрят свысока

— У меня все лекарства есть, — уведомил его Маркелов.

— Я подумал, мало ли… На море всё же едешь. Тут лучше перебдеть, — заметил с намеком водитель.

И Леха подумал: а правда! Вдруг повезет?

И повезло.

Может быть.

Да скачись оно конем! Этот Пашка, Кощей злодремучий, который забился в какую-то щель и не отсвечивает. Этот Тяжелков, миллионер штопаный. Оторвать бы ему яйца его перепелиные да в гнездо забить. Выходит, он нанимал охрану, а не стукача. Причем не абы кого, а бывшего, хоть и хромого, спецназовца. Значит, знал, что Але угрожает опасность. И никому ни слова не сказал, некрофил пассивный, клизму ему с противотанковыми ежами!

Главное, теперь Леха не чувствовал себя ни перед кем в долгу. И мог себе позволить выполнять задачу тем способом, каким считал нужным. А лучшим способом присмотреть за Альбиной было находиться рядом с нею постоянно. Что он и намеревался делать.

…А если трех не хватит, то он к себе еще раз заглянет. Или они вместе заглянут. От перемены мест слагаемых возрастает разнообразие поз. А результат от этого не меняется.

Из разговора во время обеда Леха сделал следующие выводы. Первое: или Альбина ему врет, или то, что ищут воры, находится в игрушке. Второе: покушение в монастыре выбивалось из общей картины. Или это было не покушение, а несчастный случай, как с гадюкой. Но тогда, выходит, что Яницкая патологически невезучая. Эту версию Штык оставил как рабочую, но и вариант с нападением не отвергал. Третье: Тяжелков его раздражал, как гвоздь в ботинке. Самим фактом своего существования. Наличием в биографии Альбины. Тем, как она о нем отзывалась, об этом козлине задоенном. Любая мысль о Тяжелкове вызывала острую боль в висках и в глубине солнечного сплетения. Желание что-нибудь поломать. Стену, например. Или в дверь со всей силы вфигачить кулаком.

Неконструктивные желания будила.

А склонившаяся у постели Аля будила другие желания. Особенно ее сарафанчик, который сейчас едва прикрывал причинное место. Издевательство какое-то. Просто подходи и бери. Ее сзади.

— Она на месте! — крикнула Аля и обернулась.

И практически уткнулась ему в грудь.

Подняла взгляд.

— Дверь я закрыл, — сообщил Леха.

Свидетелей, случайных и преднамеренных, ему на сегодня хватит.

В глазах Альбины мелькнул отблеск беспомощности. Взгляд заметался по его лицу, а губы приоткрылись.

Пробуждая жажду ломать, наказать за боль и просто желание слились в единое целое. Маркелов чудом сдержался, чтобы не смять ее и не придушить. Он провел пальцем по ее лицу, убирая прядь волос за ухо, и коснулся губ. Нежно.

Темное небо за окном осветила вспышка молнии, а следом громыхнул гром. Такой, что стены задрожали, подчиняясь мощи стихии. По подоконнику застучали первые капли дождя. И вдруг обрушились на землю сплошной стеной.

Аля тихо застонала, прижимаясь и складывая руки у него на груди.

И Леху накрыло.

Он впился в губы Али. Одной рукой он стиснул девушку так, что у нее не было шанса шевельнуться. Второй задрал сарафанчик и прижал ее за попу к стремительно наполнявшемуся члену. А потом сдернул ее трусики. Леха даже не глянул, как они выглядели. Он понимал, что нужно быть нежнее. Он пытался держать себя в руках, стягивая футболку. Но острые ноготки Али, оцарапавшие его соски по пути к низу живота, разбили все усилия в клочья. Леха толкнул ее на кровать, вытащил из кармана презерватив и сдернул шорты вместе с боксерами.

Подол задрался, открывая выбритый низ с разведенными розовыми складочками. Леха рванул зубами фольговую упаковку, и пока он раскатывал средство предохранения, Альбина одну за одной расстегивала пуговки на лифе сарафана.

Медленно, слишком медленно.

Леха подтянул ее за бедра к краю кровати, со стоном нащупывая скользкий вход. И вошел. О да! Он не понял, была ли это молния, или у него в мозгу фейерверк взорвался. Раскаты грома пробили остатки брони, и Штык вернулся к реальности, только в какой-то момент осознав, что уже вот-вот. А девушка еще одета.

Он подхватил Альбину за талию и, крепко прижимая и боясь выплеснуться, завалился спиной на постель, увлекая ее сверху. Пуговички полетели во все стороны. Лямки скользнули по плечам. Лифчик тоже мог полететь вдогонку пуговицам, но Лехе неожиданно легко удалось справиться с крючками и избавить груди от всего лишнего. Красноватый засос на белой коже вместо чувства вины пробудил какой-то бешеный восторг. Он притянул Алю к себе и ощутимо прикусил за розовую бусину. Альбина вскрикнула, прижимаясь и сжимаясь внизу. Он стиснул пальцами вторую бусину, вызывая новый вскрик. Волна удовольствия неотвратимо накатывала и, будь что будет, Леха ускорился, не в силах остановиться. Альбина застонала и замерла, приоткрыв рот. Короткие спазмы внизу подтверждали, что ему не подыгрывают. Леха притянул ее за шею еще ближе и поцеловал, впитывая ее наслаждение и изливаясь своим.

Время застыло.

А потом всё вернулось. Гроза с ливнем. Набат пульса в ушах. Надсадное дыхание Али на его груди.

В общем, жизнь возвращалась в свое русло.

Правильное русло.

Леха не помнил, сколько они так пролежали. Но какое-то время пролежали.