Кошки смотрят свысока

Вот на дельтапланах Штыку летать не приходилось. Несерьезный это вид транспорта. Ненадежный. Но Маркелову было любопытно, как он устроен. Надежны ли крепления. Как открывается запасной парашют.  От чего зависит высота подъема и скорость полета. Как выбирается место для старта. У него было столько вопросов, что отсутствие Али  «Тридцать три несчастья»  Яницкой он заметил не сразу.

Леха пробежался глазами по присутствующим, убедившись, что она не спряталась где-нибудь за дельтапланерским крылом, и пошел искать ее дальше. Конечно, девушка могла удалиться куда-нибудь в кустики. Удобств на площадке предусмотрено не было. Мужикам-то что: отвернулся и орошай себе склоны азотными удобрениями. У девочек же всё непросто. Маркелов двинулся в сторону ближайших зарослей, когда услышал вопль Альбины с противоположной стороны.

Да что б ее!

Он ее на шлейке в следующий раз будет водить!

Леха рванул на голос, но Альбины не увидел.

Явственно слышал голос, но не видел ее.

Зато видел вывороченный столбик ограждения.

Сердце остановилось, сжавшись от острой боли, и Леха рванул вперед, проезжая по земле грудью к краю площадки.

Аля висела метрах в трех-четырех, вцепившись в чудом оказавшийся на ее пути кустик, и орала.

— Что там? — окликнул за его спиной Валентин, пытаясь высунуться над склоном.

Сзади собиралась кучка народа из обитателей «Золотой рыбки» и инструкторов. Соня визжала и дергалась в руках Кирилла. Женя стояла, закрыв рот двумя руками. Зубков стриг взглядом пространство, направляясь к ограждению..

— Стоять! — жестко скомандовал Штык, поднимаясь на колено и распуская браслет из паракорда на запястье. — Валентин, сюда нужно подогнать задом автомобиль, микроавтобус или пикап инструкторов, с закрепленным тросом. Действуй! Савелий Иванович, ложись сюда, — Леха похлопал рукой на землю рядом с собой.

— Зачем? — настороженно спросил Зубков.

— У тебя здесь самая большая масса. Будешь моей страховкой, — Леха затянул за петлю веревку вокруг груди бизнесмена, а вторую — вокруг своего запястья. На большее могло не хватить длины.

— Ты чего?! — дернулся Сава. — Хочешь, чтобы меня тоже… туда?.. Вон машина подъедет с тросом, пусть хватается!

Штык от души ткнул его в землю носом.

— Она может не дождаться, — ответил он даже спокойно. — И уж тем более она не сможет перехватиться.

Не факт, что она вообще сообразит, что от нее требуется, судя по воплям.

— Мужики, вы страхуете его, — ткнул Маркелов пальцем в Зубкова, пока они переглядывались. — Живо!! — рявкнул он. — Всё будет нормально, Савелий Иванович, это просто страховка. Я сделаю всё возможное, чтобы она не потребовалась.

Он перекрутил пару раз стропу вокруг запястья и стал задом спускаться на склон.

Ноги привычно нащупывали неровности, пальцы цеплялись за выступы. Было бы легче, если бы Альбина молчала. И дело было не в том, что в ушах звенело, а в том, что сердце плюхало и билось через раз, и с этим ничего невозможно было сделать.

— Аля, всё хорошо. Ты молодец, — уговаривал ее Леха. — Ты сделала практически невозможное. Аля, ты слышишь меня?

Судя по визгу, нифига она не слышала.

— Аля, тебе сейчас нужно просто найти опору для ног и продержаться. Чуть-чуть продержаться.

Он спускался вниз, всё ближе и ближе подбираясь к орущей в истерике Яницкой.

— Ноги, упрись ногами! Держись и дыши!

Вверху слышался шум мотора.

Осталось совсем недолго.

Оставалось совсем немного.

Леха бросил взгляд вниз.

Ее руки еще немного съехали по веткам.

— Мужики, держитесь! Я сейчас повисну! — предупредил Маркелов, скатываясь по склону до выступающего камня ниже Альбины. Теперь влево. Шаг. Еще шаг.

Братан, давай, пить, курить бросай.

Давай, давай, на берет сдавай!

— А-а-а! — и руки Яницкой окончательно соскальзывают с куста.

Леха в последнем рывке ловит ее, на несколько секунд действительно повиснув на страховке, отчего руку словно обжигает огнем. Скальник под ногой ломается и ботинок едет вниз.

Здесь учат нас гранаты бросать;

егать кроссы, ножи в бою метать;

стрелять при шторме точно в лоб,

ты понял меня? Конечно «Да»

Альбина виснет на нем, вместо того чтобы держаться за склон.

— Трос кидайте! — орет Леха, потому что длина паркарода на пределе, а он держится сам и держит Алю фактически на одной ноге.

Яницкая рыдает, душа́ и ничего не соображая вообще.

Служить в спецназе — это просто лафа.

Мы же из спецназа!

— Быстрее, мать вашу! — Леха пытается нащупать опору другой ногой

Кто мы?

Мы же из спецназа!

Камень под ногами угрожающе потрескивает.

Сверху падает, стукнув по голове, буксировочный трос.

— Аля, а вот теперь вцепись в меня как можно крепче, руками и ногами, — шепчет он Альбине.

Леха отрывается от скалы и хватается за свое спасение двумя руками.

— Давайте по малой вперед! Без резких движений. Мы держимся!

…Наверху Алю попытались отцепить.

Но это оказалось совершенно невозможно.