Кошки смотрят свысока

— Да, из этих троих Евгения однозначно находилась на виду. Она должна была лететь первой. И Соню я помню. Обратил внимание, что они с Зубковым стояли возле дельтаплана и болтали с инструкторами, хотя наотрез отказались лететь. Я на некоторое время отвлекался, когда пошел искать Алю. Но вероятность того, что София Зубкова за это время сумела незаметно пробраться к Яницкой и незаметно ее толкнуть, невысока.

— А Кирилл?

— А Кирилла я не помню, — признался Штык. — Я был возле того же дельтаплана, что  Зубковы и Женя. Кроме нас там было двое инструкторов. Еще была толпа мужиков у соседних аппаратов. Я просто зафиксировал, что Яницкой там нет. Кажется, я видел там Вовочку Субботина. Смутно вспоминаю. Но ты же понимаешь, ложная память может подвести.

— У нас в любом случае остается Кирилл. Он подходит и по должности. Кто, как не он, обязан знать о том, что такое токен и с чем его едят?

— В целом, всё сходится, — должен был признать Леха. — Он и сумочку Альбинину принес. И вообще возле нее ошивался. Но у меня на него ничего нет, кроме подозрений.

— Поговори с ним, — как здрасьте, заявил приятель. — Когда информации о противнике недостаточно, бери «языка».

Тут не поспоришь.

— Спасибо, Док. Не возражаешь, если я буду держать тебя в курсе? — спросил Маркелов.

— А если возражаю? — с усмешкой поинтересовался Макс.

— Всё равно буду держать, — честно ответил Леха.

— Держи. Отбой, — произнес в трубку Док и отключился.

Значит, «язык»…

К концу разговора Леха осознал, что переоценил возможности больной ноги. Утренний анальгетик уже начал действовать, но опыт подсказывал, что сейчас не тот случай, когда хорошая растяжка решит проблему. Он вернулся в номер, растер ногу согревающим и перетянул колено эластичным бинтом. В таком виде он сел у телевизора, вытянув ноги на журнальный столик. Но фильмы не смотрелись. Легко сказать: «Возьми языка». Здесь база отдыха, а не зона боевых действий. И Киря всего лишь условно-подозреваемый, а не террорист, ему нож к горлу не приставишь, предварительно переломав обе ноги.

Леха возвращался мыслями к Кириллу Полякову, неухоженному сутулому ботану, к которому нежданно переметнулась Белочка Соня, оказавшаяся на деле скользкой холоднокровной стерлядью. Какие такие таланты скрываются в его потертых джинсах, раз Зубкова предпочла его одуванчику-Бурундуку? Или где еще скрываются эти таланты… Если честно, у Лехи компьютерщик с маньяком не вязался. Пожалуй, из всех обитателей «Золотой рыбки» он был Штыку понятнее и ближе. С другой стороны, это не показатель. Маньяк маньяку рознь. Леху нормальным тоже может назвать только психиатр из военной медкомиссии. И всё же что-то в парне неуловимо напрягало. Какой-то неприятный осадочек. Маркелов сосредоточился, инвентаризируя воспоминания и пытаясь нащупать ту реакцию, которая этот «осадочек» оставила.

Словно вспышкой инсайта ему припомнился подслушанный в первый день разговор, когда кто-то договаривался с Поляковым о встрече. Леха тогда предположил, что это была Альбина, и ревность пометила Кирилла как потенциального соперника. Теперь было ясно, что кто бы ни звонил Полякову в то утро, это была точно не Аля. Тогда кто? Штыка тогда зацепили слова парня, что предложение «льстит», и обращался он к собеседнику на «вы». Значит, Вовочка отпадает. Остается Соня, Зубков и Евгения. С Белочкой после вечера анекдотов Киря бы разговаривать без сарказма не стал. Хотя, с другой стороны, какая разница, кто ему звонил? Как это приближает Маркелова к уликам по делу о нападении на Яницкую? Никак.

Но может дать тему для разговора.

План допроса более-менее складывался. Леха глянул на часы. До официального начала завтрака оставалось пятнадцать минут. Маркелов подошел к зеркалу в ванной и ощупал шершавый подбородок. Сегодня ему ничего не светило, в гороскоп не заглядывай, но он всё равно побрился. Даже самый выброшенный и заштопанный якорь стремится хорошо выглядеть перед симпатичным судном. Хотя бы из чувства собственного достоинства. Леха сменил футболку, сунул в карман сотовый и вышел из номера. На соседней двери висела исчерпывающая табличка: «Не беспокоить». Леха дважды занес руку, чтобы постучать, и дважды ее опускал.

Девушке нужно перепреть в своей неадекватной обиде. Вот найдет Штык виновного и принесет в зубах к двери Яницкой, и тогда она сменит гнев на милость. Где еще она найдет такой многофункциональный якорь? И ничего, что у него нога не всегда работает. Главное, ее вид и сам факт не пугает.

На оптимистической мысли, что его клинит на «корабельной» теме, и это тоже не совсем нормально, Леха отправился на крышу — завтракать.

…А вот Альбине на крыше делать нечего. Так что правильно, что она всё правильно делает. Он ей сам завтрак принесет. В постель.