Кошки умирают в одиночестве

– Том, дай мне время. Я…

– Нет. Скажите мне сейчас.

Старый Сэм бросил взгляд на часы.

– Том, – поколебавшись, произнес старик, – мне сейчас действительно нужно очень срочно ехать, но мы с тобой можем встретиться вечером и поговорить. Скажем, часов в восемь. Я кое-что тебе расскажу, но прошу тебя: до этого времени посиди у себя, не высовывайся.

Том взглянул на него и… отступил. Все-таки, прежде всего, он был солдатом и был приучен исполнять приказы и ждать. Он отступил, но ясно ощутил, как где-то глубоко внутри медленно подняло свою голову и захлестнуло его некое неприятное чувство. Злость.

– Прекрасно, – бесцветным голосом произнес Том.

– Выше нос, Том. Я вернусь, и мы с тобой обязательно побеседуем.

Старый Сэм ободряюще улыбнулся юноше и, развернувшись, быстро зашагал прочь. Том стоял и глядел вслед удаляющейся фигуре, когда к нему сзади подошел кто-то и остановился за левым плечом. Он уже знал, кто это, даже не оборачиваясь.

– Том? Прошу прощения, мы можем… поговорить?

– Только не здесь, – произнес Том, стараясь подавить злость и раздражение, и развернулся.

– Вообще, строго говоря, нам не стоит выходить отсюда, но… – Анаис поколебалась мгновение, но потом, улыбнувшись, сказала: – Здесь неподалеку есть небольшое уютное кафе. Думаю, там мы сможем поговорить спокойно. Вы голодны? Кажется, там подают отличнейшие сэндвичи.

***

Они вышли из бара, преследуемые неодобрительным взглядом бармена, и минут пятнадцать шагали в сторону окружающих город гор. Погода была холодной и унылой, дул пронизывающий ветер, так что Анаис поплотнее закуталась в свой темный, подбитый мехом плащ и к тому же накинула капюшон на голову. Небо было темно-серым, впрочем, как и всегда.

За девушкой на почтительном расстоянии следовал высокий неулыбчивый молодой человек. Телохранитель, предположил Том.

Том и Анаис завернули в проулок, и девушка указала рукой на симпатичную вывеску «Helen’s». Они вошли и оказались в небольшом уютном помещении с выкрашенными в жизнерадостный желтый цвет стенами, наполненном чудесным ароматом свежей выпечки. Не сговариваясь, они выбрали самый дальний столик, расположенный у стены. Телохранитель устроился чуть дальше, изредка поглядывая на них.

К ним подошла официантка, приветливая круглощекая блондинка лет тридцати пяти.

– Привет. Что будете заказывать?

Так как Том с непроницаемым лицом молчал, скрестив руки на груди, то Анаис решилась взять инициативу в свои руки и улыбнулась.

– Добрый день. Нам два сэндвича, пожалуйста, и две чашки кофе.

Блондинка черканула что-то себе в блокноте и, улыбнувшись, удалилась выспрашивать заказ у телохранителя Анаис.

– Кстати, у вас весьма необычные глаза, – произнесла девушка и обезоруживающе улыбнулась. – Никогда прежде подобного не видела. Что это? При Сэмюэле было неловко спросить.

Тон ее голоса был непринужденный, но ему было очевидно, что данный вопрос чрезвычайно волновал девушку.

Том инстинктивно поднял руку к лицу, словно пытаясь защититься от пронзительного взгляда кронпринцессы. Он стеснялся собственных глаз, потому как они были совсем не такими, как у других, и вообще смотрелись более чем странно. Правый-то глаз у него был совершенно обычный, золотисто-карий, а вот левый…

– Да, – суше, чем хотелось, подтвердил он, – у меня, как мне говорили, секторная гетерохромия. Радужка моего левого глаза наполовину голубого цвета и наполовину карего. Такое случается.

Анаис, ничуть не смущаясь его тона, подалась вперед и с любопытством уставилась на него. Лицо ее оказалось в такой непосредственной близости от Тома, что тому стало слегка не по себе. Он кашлянул и отвел глаза в сторону.

– Очень… необычно, – резюмировала Анаис. – Ваши глаза… они… эм… всегда были такими?

– Сколько себя помню.

На миг ее лицо приняло самое печальное выражение, будто его ответ огорчил ее безмерно. Улыбка медленно сошла с ее лица, а в сине-зеленых глазах, по-прежнему направленных на него, вдруг вспыхнуло какое-то странное выражение, значение которого Том не смог разгадать. Анаис словно напряженно ожидала чего-то от него: какого-то действия или же фразы. Не дождавшись, она опустила глаза, пытаясь совладать с собой и придать своему лицу как можно более беспечное выражение.

На некоторое время повисла пауза, и Том, чувствующий почему-то неловкость и желающий сменить тему, прокашлялся и, наконец, спросил:

– Итак, о чем вы хотели со мной поговорить?

Совершенно очевидно, что она готовилась к этому вопросу. Тряхнув головой, она взглянула на него своими светло-бирюзовыми глазами и постаралась улыбнуться.

– Я хотела бы, чтобы вы рассказали все, что помните о том, как вы, собственно, оказались в вашей школе, как вы росли на вашей базе. Все, что сможете вспомнить.

– Думаю, Старый Сэм и сам вполне может ответить на эти вопросы.

Ее взгляд скользнул куда-то позади его плеча. Затем она заговорила, тщательно подбирая слова: