Кошки умирают в одиночестве

– Ты уж прости Джея, – проговорил Лестер чуть виновато. – Он… он просто немного не в себе после провала с его новой программой тренировок.

Том пожал плечами и тут же поморщился. Любое резкое движение причиняло боль. И вправду надо бы сходить и проверить, целы ли все кости. Черт бы побрал Джейсона.

– Он просто говнюк, вот и все.

Лестер слегка улыбнулся.

– Да, возможно, иногда. В состоянии добраться до медпункта самостоятельно?

Том снова неопределенно пожал плечами.

Лестер посмотрел на него, а затем, повернувшись, вышел из комнаты. Наверно, отправился на поиски своего психованного друга, решил Том, направляясь в ванную комнату. И ему почему-то стало немного горько.

***

Пару месяцев назад их стали вывозить в близлежащий провинциальный городок. Вывозили с сопровождением, однако ребята, привыкшие беспрекословно подчиняться приказам, не роптали. Сначала их вывезли на экскурсию в музей истории доядерной эпохи. Затем разрешили очень редкие увольнительные в сопровождении старших офицеров.

Для Тома словно открылся новый мир. Хотя он ничего не знал – ни прежде, ни сейчас – об этом мире, но все же это было удивительно и одновременно немного страшно. Они впервые видели других людей за пределами школы.

Том хорошо помнил первую поездку в город вместе с сокурсниками. В те дни над городом висел ужаснейший смог. Уровень загрязнения воздуха был невероятно высоким. Солнечные лучи едва пробивались сквозь плотные темно-серые тучи, из-за чего невозможно было разглядеть небо. Город был весь будто глубоко погружен в тоскливую серость дней.

Они проезжали по узкой улице в небольшом автобусе с затемненными окнами. Все ребята приникли к окнам, в возбуждении разглядывая все подряд: дома массовой застройки, кричащие вывески на магазинах, спешащих людей. Тома, однако, не волновали ни строения, ни магазины. Ему, как ни странно, были интересны люди. Настроение у жителей этого провинциального городка, судя по всему, было невеселое, и, похоже, погода играла в этом не самую последнюю роль, ибо было в ней нечто гнетущее, безрадостное и ужасно унылое, что невольно навевало мысли о таком же беспросветном будущем. Немногочисленные люди торопливо бежали по улицам города по своим делам, поплотнее укутавшись в шарфы и плащи, а также нацепив маски на лица, пытаясь хоть чуточку защитить свои легкие от грязного воздуха и старательно отодвигая подальше невеселые мысли.

Смотря на пробегающих мимо хмурых людей, Тому вдруг стало интересно, кто все эти люди и куда они спешат. Кто-то, несомненно, бежит на работу. Кто-то, вероятно, торопится на встречу с друзьями. Какая-то часть, возможно, едет развлекаться. В этот момент у Тома возникло странное чувство. Он вроде бы был частью этого города и, соответственно, вроде как частью этого общества, но в то же самое время и не был ею, ибо ощущал себя слишком отдельным, будто бы совершенно обособленным от них. Он, как ни старался, не мог почувствовать своей связи с этим обществом и, соответственно, не ощущал себя частью его. Он не был одним из этих людей. Они были словно некоторой массой, сосуществующей вместе; можно сказать, единым организмом, и каждый человек их был словно частицей некоего целого. Он же был стоявшим далеко в стороне ото всех одиночкой.

Такого рода мысли вызвали у Тома необъяснимую грусть.

На кой черт, если подумать, они учатся в школе? Ради чего? Или же… кого? У Тома мелькнула мысль, что вся его жизнь является в какой-то степени бессмысленной, ибо не направлена, в общем, ни на что: ни мечты, ни целей. А еще это оглушающее одиночество пополам с сильным чувством обособленности и ощущением кажущейся бесполезности собственного бытия.

За всю свою жизнь Том не видел ничего, кроме школы. Но в своей школе он был чужой, и эта явная отчужденность толкала его на поиски чего-то своего. Поэтому, несмотря на все печалящие его мысли, он стремился использовать каждый шанс ускользнуть в тот маленький городок, куда они отныне имели возможность периодически пойти, ибо он стал новым кусочком его личной складывающейся мозаики мира. Пусть и ощущаемого как несколько чужого, может, даже чуточку враждебного мира, но все же нечто тянуло и влекло его туда. Том жадно старался найти и ощутить свою связь – с городом ли, с обществом ли – неважно.

В один из таких дней старший офицер Макинтош, чьей обязанностью было приглядывать за Томом, сказал:

– Эй, мне нужно заскочить в одно место здесь за углом. Подожди меня в этом магазине полчаса, – и указал на симпатичное кирпичное здание, в котором располагался старый книжный магазин.

Строго говоря, оставлять курсанта одного противоречило всем правилам, но офицеру очень уж хотелось улизнуть на свидание с прехорошенькой продавщицей из соседней пекарни. Не брать же его с собой! Кроме того, он был прекрасно осведомлен о нелюдимости и неразговорчивости Тома и потому верил в то, что мальчишка – особенно, если ему дать соответствующий приказ – не будет распространяться о нарушении устава.