Кошки умирают в одиночестве

К сожалению, придраться было не к чему, и потому, чуточку поразмыслив, молодой офицер чертыхнулся, хмуро кивнул и взглянул на часы.

– Хорошо, солдат, время вышло. Возвращаемся на базу.

Том послушно проследовал за офицером и вдруг осознал, что в какой-то степени нарушает устав. Согласно уставу, они не имели права ничего покупать и/или привозить в школу без ведома старшего офицера. С другой стороны, рассудил он, он ведь ничего не купил. И едва ли это можно счесть кражей. Это ведь просто листок бумаги из какой-то старой книги с дурацким названием.

Всю дорогу обратно Том, вполуха прислушиваясь к тихонько ругающемуся офицеру, бездумно глядел в заляпанное окно автомобиля. Дождь постепенно стих, а затем и вовсе сошел на нет. Люди настороженно высовывались из домов, а затем, удостоверившись в полном прекращении осадков, вновь выскальзывали и спешили по своим делам. Улицы мало-помалу вновь начали наполняться.

Оказавшись в стенах школы, Том прямиком направился в сторону стадиона, слева от которого меж запущенных аллей ютилась полуразрушенная каменная беседка-ротонда, увитая засохшим плющом. Здесь было его излюбленное место времяпрепровождения. Беседка располагалась на небольшом возвышении, что позволяло видеть любых приближающихся к ней людей издалека и, соответственно, отметало любую возможность подкрасться к находящемуся внутри человеку незамеченным. Именно это качество данной беседки Том ценил более всего.

Не теряя времени, Том уселся на скамейку, прислонившись спиной к каменной кладке беседки, опасливо оглянулся и, сочтя себя находящимся в безопасном и уютном одиночестве, развернул листок.

Это была записка.

Том даже не успел подумать, чего, собственно, ждет от этой записки, как его охватило какое-то странное чувство предвкушения. Может, это станет новой частью его мозаики мира?

Судя по всему, она писалась впопыхах: слова скакали по всей странице. Кое-где было трудно разобрать написанное, однако Том, чуть поднапрягшись, сумел прочитать послание.

Дорогой дядя Антон,

Спешу поделиться главной новостью: я узнала, что один из возлюбленных сыновей отца давно уже тайком приехал в гости. Он сам говорит, что впал в немилость. Хотя поговаривают, что при этом он частенько наведывается домой. Не уверена, однако, насколько это важно, но, зная тебя, боюсь, что сюрпризы эти могут быть не слишком приятными, так что решила предупредить.

P.S. Я пока была проездом и не успела застать тебя. Скоро приеду снова, и тогда, я надеюсь, свидимся. Дай знать, как поживают Виктор и Z.

Д.

Том перечитал короткую записку несколько раз и разочарованно вздохнул. Письмо казалось простой запиской дяде. Однако в какой-то момент нечто на секунду вспыхнуло в его мозгу. Что-то было не так. Какое-то тревожное чувство колыхнулось где-то на грани осознания, и Том поморщился. Что-то в этой записке подспудно беспокоило его, но он никак не мог сообразить, в чем дело. «Черт побери! – подумал он с досадой. – Опять та же ерунда!». Он хотел заново перечитать записку, надеясь, что в этот раз сумеет понять, что так его взволновало, но в этот самый миг поднял глаза и увидел, как в сторону беседки спешно направляется Лестер. Том молниеносно свернул письмо и сунул в карман еще до того, как тот успел подняться к нему.

– Том, профессор Мортон послал за тобой, – сообщил Лестер. – Твоя очередь.

Том вновь поморщился. Очередь разговаривать. Эти уж сеансы психотерапии!

Вообще говоря, Том не видел никакого смысла в этих злосчастных сеансах, считая их пустой тратой времени. Он рано открыл, что не следует задавать много вопросов и рассказывать все, как есть на самом деле. Чем меньше говоришь – тем короче сессии.

Однако приказ есть приказ, а приказу нельзя не подчиниться. Поэтому Том кивнул Лестеру в знак благодарности, спрыгнул и тотчас направился в сторону административного здания.

***

– Ну-с, Том, как прошла у тебя последняя неделя? – жизнерадостно поинтересовался профессор.

Кабинет профессора Мортона был довольно мал, но светел. Сам профессор – худощавый лысеющий старик с выцветшими голубоватыми глазами за прямоугольными стеклами очков и хитрой улыбкой – сидел за массивным дубовым столом, почти полностью заваленным разными бумагами, в которых тот время от времени рылся.

– Прекрасно, сэр.

– Ничего не беспокоит?

– Нет, сэр.

Профессор Мортон внимательно посмотрел поверх очков на сидящего в кресле напротив Тома, неодобрительно покачивая головой, словно сетуя на немногословность своего собеседника. Затем он отложил бумаги и сложил руки на столе.