Кошмар для полиции

У мадам Мендоза был приятный голос. Она говорила с едва заметным испанским акцентом, что лишь придавало известный шарм ее речи. Все в ней было простым и приятным. Одежда простая, но хорошего качества, волосы, которым она не препятствовала седеть, гармонично окружали ее голову. Сатурнин заметил, что она пользовалась косметикой, но очень скромно. Она казалась старше, чем на фотографии. Комиссар дал бы ей лет пятьдесят пять.

Она села и, когда оба мужчины последовали ее примеру, с улыбкой спросила:

— Какова причина вашего визита, месье?

Она смотрела прямо на Сатурнина, и в ее черных глазах он читал лишь вежливый вопрос.

— Мы из полиции, — ответил он и сделал паузу, но лицо мадам Мендоза не изменилось. — Мы проводим расследование относительно образа жизни Эжена Видмера.

На этот раз ему показалось, что она побледнела, но он не был уверен в этом. Она уселась поудобнее в большом кресле и подложила под спину подушку.

— И тогда вы пришли ко мне? — спросила она совершенно спокойно.

— Это ведь естественно. Ведь вы из числа его друзей, не так ли?

— Да… друг. — Поколебавшись, она продолжила: — Мы добрые друзья и больше ничего, месье.

Сатурнин кивнул.

— Я в этом уверен, мадам. Наша беседа будет недолгой. Нам нужно только кое-что выяснить относительно поведения месье Видмера. Его отсутствие беспокоит… его жену и заместителя. Вы читали газеты, мадам?

— Да… — Она снова заколебалась и, повернувшись, уронила подушку на пол. — Я видела газеты.

— Мы надеялись, что кто-нибудь… какой-нибудь друг сможет нас заверить…

Она сразу ответила спокойным тоном:

— Вам легко догадаться, почему я это не сделала. Как я вам уже сказала, Эжен только мой друг, больше ничего. Но люди часто бывают злыми, и даже в моем возрасте женщина не сможет избежать кривотолков. Это тем более не исключено, когда дружба с мужчиной держится в секрете.

— Вы знаете, где он?

— Нет, месье. Он уехал в отпуск на несколько дней, но мне неизвестно, куда он поехал.

— А он сказал вам, что уезжает в отпуск?

— Весьма неопределенно. Он мне только сказал, что нуждается в отдыхе и перемене обстановки. У него есть привычка ненадолго уезжать, чтобы отдохнуть. Разве это не естественно?

— Конечно! И когда вы его видели в последний раз, мадам?

— 21 сентября, месье.

— У вас хорошая память.

Ее бледные щеки слегка покраснели.

— Как я могу это забыть? — тихо проговорила она. — Это была годовщина нашей первой встречи.

— Старая дружба, мадам?

— Нет. Всего два года. Эжен был знаком с моим мужем, который умер три года назад. Сантос, мой муж, был артистом. Он участвовал в подготовке реклам, тогда-то он и познакомился с Эженом, а я с ним познакомилась уже после смерти мужа.

— А вам приходилось встречаться с мадам Видмер и ее сыном?

— Нет, месье.

— А с личным секретарем, мадемуазель Лорд?

— Я ее никогда не видела. Эжен рассказывал мне о ней, но я никогда ее не встречала.

— Да? А шофера?.. Гидо Колла?.. Его, по крайней мере, вы видели?

— Шофера… Нет, нет, месье, а почему я должна была его видеть?

— Разве вы никогда не ездили с Эженом в его машине. В Париже или в Булонском лесу, или где-нибудь еще?

— Никогда. Как я вам сказала, нашу дружбу мы всегда держали в секрете. Повторяю, месье, что между нами никогда ничего, кроме дружбы, не было… кроме товарищества. И к несчастью даже это приходилось скрывать. Такое положение было для меня мучительным. Я буду честной, я очень любила Эжена, охотно принимала его дружбу, которая стала для меня необходимой. Но готова была покончить с этим, как только он сообщил мне, что женат. Он был таким несчастным. Мы оба были несчастными и нашли утешение в дружбе, которая, я уверена, никому не могла повредить.

— Вы так думаете, мадам?

— Да. Я много думала, месье. Эжен несчастлив дома. Он уважает мадам Видмер, но несчастлив… И я уверена, что если бы и прервала нашу дружбу, я ничего бы не изменила… — Она остановилась. — Ведь это никому не мешало, даже мадам Видмер.

— Вы допускаете, что положение могло усугубиться, мадам?

Она посмотрела ему в глаза.

— Эжен стал бы несчастным… я в этом уверена. Я не знаю, что бы он сделал.

— А вы говорили ему, что нужно прекратить эту дружбу?

— Часто… в первое время, когда узнала, что он женат… Впоследствии я признаю, что была слаба. Жизнь для такой женщины, как я, может стать очень тоскливой. Естественно, я находила оправдание своей слабости, но считаю, что не причиняла никакого зла его жене. Я считаю, что он мог бы пойти гораздо дальше, и это было бы намного хуже. — Она сильно покраснела. — Видите ли, я совсем не была в нем заинтересована. Мой муж оставил мне солидное состояние, а запросы у меня скромные.

— В то время как лишенный вашей дружбы Видмер, возможно, стал бы искать утешения с кем-нибудь… кто мог бы заинтересоваться им? Ведь вы об этом хотели сказать, мадам?

— Это возможно… Да, честно говоря, это то, о чем я думала. Ведь если не ошибаюсь, Эжен очень богат?

— Он вам никогда не давал денег?

— Нет… Подарки… иногда ценные, но деньги никогда.

— Драгоценности?