Кошмар для полиции

— Уже по крайней мере сорок восемь часов, как он мертв, мой мальчик. Единственная рана нанесена в шею ножом с очень тонким лезвием, или чем-то вроде этого. В машине никакого оружия. Крови вытекло очень мало. Почти мгновенная смерть. Очень умелая рука.

Он снял шляпу и отогнал насекомых.

— По крайней мере сорок восемь часов, — повторил бригадир. — Если мы дойдем до пятидесяти шести, то Колла был убит в ночь исчезновения… в ночь, когда он доставил мадам Видмер в театр.

— Да, пожалуй, что так. Мы узнаем больше, когда его осмотрит судебный врач, но что касается времени смерти, то тут все и так ясно.

— Пусть меня повесят! Вероятно, его убили в то время, когда за ним следил Жорж Адлер. Бедняга Жорж, это убьет его.

— Не надо шутить! Такое могло случиться с любым из нас, — сердито проговорил Сатурнин. — Жорж должен был находиться в бистро, чтобы его не заметили. Было темно и, когда Колла, окончив чтение газеты, погасил в машине свет, Жорж не мог больше видеть его.

— Итак, что же могло произойти, — спросил Феликс. — Неизвестный в форме шофера заговорил с Колла и, возможно, оба спокойно уселись в глубине машины, чтобы поговорить. Не исключено, что у них было назначено свидание. Ну, конечно, Колла знал незнакомца. Может быть, тот шантажировал его. Может быть, незнакомец подошел, поздоровался со своей жертвой и сказал: «Сожалею, но я смог достать лишь сто тысяч франков, остальное я отдам вам завтра». Ему удалось уговорить Колла сесть в машину и, когда тот стал пересчитывать деньги, незнакомец ударил его ножом в шею, набросил на него покрывало, сел за руль в своей шоферской ливрее… и ему оставалось лишь удрать.

— Замечательно, мой мальчик!

— Но это было очень возможно, шеф. Он привез труп сюда и это доказывает, что все было спланировано заранее. Он знал, что этот дом пустой и здесь он сможет спрятать «испано»… по меньшей мере на несколько дней.

— Все это очень предположительно.

Сатурнин равнодушно кивнул, терпеливо развязал узел, которым был завязан мешочек. Он высыпал его содержимое себе на ладонь.

— Что это? — воскликнул Феликс. — Это оправы или драгоценности?

Он подошел поближе.

— Оправы, мой мальчик. За исключением этой золотой монетки. Старинная монетка в двадцать долларов. Она представляет собой коллекционную ценность… но ничего особенного.

— Как сказать! Вы думаете, это оправы от колец и других купленных Видмером у Зонненшейна драгоценностей?

— Ни секунды в этом не сомневаюсь. Хорошая работа! Этот человек ловкач, но будем надеяться, что не слишком.

— Я не понимаю.

— Где же ваше воображение? Злоумышленник наложил руку на Видмера и купленные им драгоценности. Колла знал о происшедшем, полностью или частично. Он, очевидно, занялся шантажом… и его ликвидировали. Преступнику нужно было, чтобы подозрение в убийстве хозяина пало на его шофера. Вот почему мы нашли у него в бриллиантине изумруд. Из всех купленных Видмером вещей изумруд был наименее ценным, а оправы и вовсе не представляют ценности для нашего незнакомца. Они даже опасны для него. Что же касается американской монеты, то вероятно она принадлежала Видмеру.

— Значит, беднягу все же убили?

— Я уверен, что Эжен Видмер мертв. Он стал жертвой преступника, похитившего драгоценности. Все это ясно, но кто он? У нас нет ни малейшей зацепки. Просто кошмар! Еще один труп! Послушайте, зарисуйте-ка для меня эту машину, потом Васшет сделает фотографию. У вас есть бумага? Хорошо. А я пойду к тому агенту, который свистит в саду.

Оставив Феликса за работой, Сатурнин вышел из гаража. Свистун замолчал, и по-военному приветствовал комиссара.

— Итак, мой друг, — сказал Сатурнин, — это вы обнаружили злосчастную «испано» и ее содержимое? Как вас зовут?

— Пети, господин комиссар, Жан Пети. По правде сказать, не моя заслуга в этой находке. Сегодня рано утром в саду играли дети, которые и увидели, что дверь гаража легко открывается. У них хватило сообразительности сообщить об этом в полицию. Они поймали меня в пятидесяти метрах отсюда.

— Дети? — Сатурнин помрачнел.

— Они увидели только одну ногу, остальное было скрыто, а дверцы машины заперты. Я сказал им, что шофер просто заснул в машине.

— И вы открыли дверцу?

— Да, месье комиссар. Мой брат держит гараж, и он научил меня разным способам.

Задумчиво теребя усы, Сатурнин рассматривал хорошенький павильон, на котором около входной двери прочитал имя «Буен Ретиро». Ничто не указывало на то, что дом сдается или продается.

— Здесь очень мило, — сказал Сатурнин, — и опустел он, вероятно, недавно. Хотелось бы знать, как это случилось. Вы не знаете, Жан Пети?

— Да, месье комиссар. Только пятнадцать дней назад из него выехали жильцы. Некий месье Джемс жил тут с женой, дочерью и зятем, но молодые переехали отсюда. Месье и мадам Джемс пожилые люди, им около шестидесяти. Он почти слепой, а у нее вообще слабое здоровье. После отъезда молодых старики решили, что дом слишком велик для них. Они были рады, когда владелец предложил им квартиру на улице Хош.

— Понятно. А хозяин собирается жить здесь?

— Я так понял, месье.

— А кто хозяин этого участка, Жан Пети? Вы знаете его фамилию?