КОШМАР : МОМЕНТАЛЬНЫЕ СНИМКИ

Отчаянно я пытался найти дорогу к стойкам "Юнайтид", но О'Хэйр – огромное здание, и я заблудился : на заплетающихся ногах бежал по одному коридору, оббивал плечами стены другого, при этом волоча свой баул и поминутно падая.

Через час я добрался-таки до цели, но Мэрилу уже не было. Я пошёл в маленькое кафе при аэропорте, опрокинул ещё пару стаканов и позвонил ей.

– Мэрилу, я прождал битых два часа! Почему ты не встретила меня, как я просил?

– Я встречала, Брэд, но ты не прилетел.

– Я немного проспал, хе-хе… может, ты оторвёшь свою сладкую попку и заберёшь меня отсюда?

– Да ты пьян!

– Слушай, я долго ждал в Вашингтоне, всего-то пара рюмочек перед посадкой.

Через 45 минут она приехала. Я спустился в багажное отделение, забрал чемодан, и она повезла меня домой. На мне была простая форма без шинели, и я промёрз до костей. В Чикаго стоял мороз в 20 градусов.

Я сказал, что полтинника нет, соврал, что в казарме кто-то залез в мой сундучок и украл деньги. Правду рассказать я не посмел. Она была не в настроении выслушивать о моих похождениях по злачным местам Балтимора.

Гостил я недолго. В понедельник улетел назад в Вашингтон, оттуда на автобусе – в Форт-Мид. Мэрилу обещала переехать через три недели, когда соберёт достаточно денег, чтобы снять квартиру.

Я решил делать отчисления для неё из денежного аттестата. Я начал откладывать по 50 долларов в месяц, плюс ещё 50 добавляла армия.

В первых числах января я пошёл в отдел по связям с общественностью Форт-Мида и попросил о переводе. Приказ появился через неделю : меня переводили в штабную роту, в отдел информации, строчить материалы для боевого листка "Саундофф" ("Отбой").

Тело моё вернулось на родину, но мозг мой оставался на войне. Я всё время словно ходил по лезвию ножа. Чтобы уснуть, мне нужно было выпить, и утром я вставал подавленный и со слезами на глазах не понять от чего. Меня раздражали громкие звуки. По ночам мне снились кошмары о войне. Я весь стал какой-то дёрганый. Иногда окружающие казались мне трупами. Я терялся, нервничал и всё время пил, чтобы руки не тряслись как при болезни Паркинсона. Но чем больше я пил, тем сильней они дрожали.

Мне казалось, что если Мэрилу и Тина будут рядом, то всё у меня будет хорошо и мне не нужно будет пить, чтобы уснуть.

Я убеждал себя, что когда кончится служба, я повезу Мэрилу и Тину в Калифорнию. Ведь в Малибу такой замечательный серфинг…

ГЛАВА 43. "ОБРАТНЫЙ КАДР".

"Я включил телевизор. Уолтер Кронкайт зачитывал список потерь во Вьетнаме за неделю, потом пустили видеоматериал о боях в осаждённой базе морской пехоты в Кхе Сань. Я уютно устроился в кресле, положив ноги на кофейный столик и поставив рядом на пол бутылочку виски. Подлетела Мэрилу, выхватила у меня стакан, подняла бутылку – и опорожнила всё это в раковину на кухне. Я пришёл в ярость. Хотел схватить её, но промахнулся, и всё поплыло как в тумане. Я вышел из себя, комната как будто наполнилась красным дымом, и у меня снова появилось ощущение, что я покинул своё тело и смотрю на вещи со стороны.

"Горячая зона высадки!" – воскликнул я, словно меня это не касается, словно я смотрю кино со своим участием. Я снова был во Вьетнаме. Лицо Мэрилу уже ничем не отличалось от лиц продажных девок Сайгона. Помню, я бил её, сбивал с ног, рывком приподнимал за блузку и вновь ударами валил на пол. Опять. И опять. Потом я разбил ей рот, ударив слева. Раскинув руки, как распятый Иисус, она отлетела к стене и медленно осела, потеряв сознание. Я посмотрел на стену. Она была забрызгана кровью, к штукатурке прилип маленький кусочек кожи.

– ЧТО Я НАДЕЛАЛ, ЧТО Я НАДЕЛАЛ, ЧТО СО МНОЙ! – закричал я".

В конце января, в пятницу, Мэрилу и Тина выехали из Баррингтона в Форт-Мид. Я не знал, когда они приедут, поэтому после службы стал нетерпеливо прохаживаться перед казармой штабной роты.

Наступил вечер, а их всё не было, и я был уверен, что они потеряли дорогу или что-то случилось с машиной. Я метался взад и вперёд, вглядываясь вдаль, как заботливый папаша. На земле лежал снег, я продрог и в каждой проезжающей машине высматривал моих девочек.

Они приехали в семь часов. Я переоделся в гражданское, побросал вещи в сумку и оформил увольнительную на выходные.

Мы отправились в Лорел, маленький городок в 15 милях от Форт-Мида, поужинали в закусочной "Бонанза" и сняли номер в мотеле.

На следующий день мы собирались начать поиски квартиры. В Лореле проживало много служащих из Форт-Мида. Изрядно побегав, мы нашли подвальчик без мебели на Ханисакл-авеню за 115 долларов в месяц.

– Всё хорошо, Мэрилу, но можем ли мы себе это позволить?

– Мы справимся, – заверила она. – Я скопила немного и ещё запишусь на матпомощь по безработице.

Мы заплатили за месяц вперёд и тут же вселились.

Мэрилу не могла привезти много вещей на своём "мустанге". Она собрала немного одежды для себя и Тины, утюг, гладильную доску, немного игрушек с трёхколёсным велосипедом, кое-какие мои штатские пожитки, радио да мой старенький 12-дюймовый телевизор "Зенит", купленный в штате Мэн.