Кошмар: моментальные снимки

Но от войны убежать невозможно. Всё напоминало о ней. Даже радио. Я включал радиоприёмник, слышал голос Кенни Роджерса, поющего «Руби, не увози любовь в город», и сразу вспоминал беднягу-соседа, а за ним — Дэнни и Криса, и круг повторялся.

Достаточно было слегка хлебнуть, или услышать знакомую мелодию, или посмотреть 30 секунд репортажа из вечерних новостей «Си-Би-Эс», и Нам был тут как тут. Словно горящая спичка падала на смертоносную смесь бензина и воздуха. И я взрывался. Предметы окрашивались в багровые тона. Кровь гнала по жилам адреналин, заставляя дрожать мою оболочку. Я входил в транс и моментально переносился во Вьетнам. Я свирепел и вымещал злость на Мэрилу. Потом я плакал и плакал, открывал бутылку и напивался до беспамятства.

Такое стало происходить со мной почти каждый вечер, я превратился в Джекилла и Хайда наяву.

К середине марта снег растаял, зазеленела трава, набухли почки — весна шла своим чередом.

Лицо Мэрилу зажило, и мы заговорили о покупке собаки.

По субботам я вставал рано, и мы с Тиной шли в гастроном. Я покупал себе газету, ей — конфеты, и в парке, пока Тина каталась с горки и строила домики в песочнице, просматривал объявления о продаже собак.

Однажды я показал Мэрилу одно объявление в «Вашингтон Стар» о продаже щенков гончей. Щенки были на ферме в Вирджинии, совсем недалеко.

— Давай съездим посмотрим, Мэрилу, за посмотр денег не берут, да и день такой хороший — прокатимся.

Щенок стоил 50 долларов — как раз такую сумму нам подарили мои дядюшка с тётушкой на свадьбу. Все щенки были сообразительны, и, всласть позабавившись, мы выбрали пухленького кобелька и дали ему кличку Стар — по названию газеты, где мы нашли объявление.

Не доехав до дома, мы уже влюбились в Стара, и Стар отвечал нам тем же: грыз ножки мебели и жевал провода телевизора.

На службе я исправно исполнял свои обязанности — честь по чести — и мне вернули звание специалиста 4-го класса, а это значило увеличение денежного содержания. Мэрилу по-прежнему возила меня на службу и обратно. Вечером у телевизора я чистил обувь и пряжку. А она следила, чтобы по утрам у меня была наготове чистая накрахмаленная рубаха.

Тина была ещё слишком мала, чтобы ходить в школу, она целыми днями пропадала в парке, а раз в неделю вместе со своей матерью, перед тем как ехать за мной, ходила за покупками. Я ждал конца дня как на иголках и поминутно выглядывал, не подъехал ли красный «мустанг». Когда я выходил из офиса, Тина выскакивала из машины, кидалась мне на шею и чмокала в щёку, а я подхватывал её на руки и закидывал на закорки. Стар сидел в машине и лаял, словно выследил самого большого кролика к востоку от Миссисипи. Я сажал Тину на заднее сиденье, целовал Мэрилу, а Стар облизывал мне ухо, будто леденец.

Когда мы с Мэрилу ладили, не было на свете людей счастливее нас. Но когда мы не ладили, что бывало гораздо чаще, всё вокруг становилось черным-черно…

А в это время 1968-ой год отсчитывал дни:

23-го января корабль ВМС США «Пуэбло» с 83 членами экипажа на борту был захвачен северными корейцами в Японском море.

30-го января коммунисты развернули Новогоднее наступление, атаковав одновременно Сайгон и 30 провинциальных центров.

31-го марта президент Джонсон ограничил бомбардировки Северного Вьетнама. В самих Соединённых Штатах росла волна протеста против войны во Вьетнаме.

В тот самый день, 4-го апреля, когда в Мемфисе беглый преступник Джеймс Эрл Рэй застрелил доктора Мартина Лютера Кинга, я стоял в наряде по кухне. Вечером у столовой штабной роты, забирая меня со службы, Мэрилу держалась как-то по-особенному.

— На прошлой неделе я ходила к врачу, Брэд…

— Что-то случилось?

— Нет…

— Тогда что?

— Как тебе сказать?

— Ну давай, Мэрилу, не томи!

— Что ты скажешь о втором ребёнке?

— А ты что, хочешь плюнуть на таблетки?

— Я бэ-эр, Брэд!

— Бэ-эр? Что это?

— Я беременна, глупый…

— О мой Бог, ты разыгрываешь меня, да? Дело просто в гнилом зубе, ведь так?

— Участковый врач звонил мне сегодня и подтвердил, что я беременна. Это правда, Брэд. Ты не рад?

Ну что сказать. Я был в шоке. Я только что вернулся из Вьетнама. Тащил службу. Тащил жену и дочь. Едва мог позаботиться о себе, не говоря уж о семье. Эта новость меня ошарашила.

— Вот теперь я вижу: ты немного располнела в талии.

— И груди стали больше, видишь…

— Это от того, что…

— Можно подумать, ты не понимаешь.

— Ну, не так чтобы очень.

— Доктор говорит, мне рожать в начале ноября, а пока всё в порядке.

Мне понадобилось несколько дней привыкнуть к этой новости, но как только она улеглась в голове, я объявил всем, что собираюсь стать отцом. Я был очень горд. Беременность Мэрилу — добрый знак. Наступала новая жизнь, я много ждал от неё. Новая жизнь! Ребёнок! Наша кроха! И ещё каких-то неполных два месяца, и армии — конец.

Мы позвонили нашим родителям и сообщили, что скоро они станут дедушками и бабушками.