Кошмар: моментальные снимки

Я понял — надо брать себя в руки. Я буду отцом. Нужно заботиться о Мэрилу. Следить, чтобы она хорошо питалась и отдыхала. Ей теперь надо есть за двоих. Правда ли, что беременные женщины ведут себя необычно? Не появятся ли у Мэрилу странные желания среди ночи? Не проснётся ли особенная страсть? Нужно следить за её весом, чтоб ела поменьше соли да не поднимала тяжести. Господи, как же выкроить на свободные платья для неё? Ну да Мэрилу хорошая швея, может, сама сошьёт что-нибудь.

У неё таки появились странные желания. Несколько раз мне пришлось срываться ночью и лететь в еврейский магазинчик деликатесов за куриной печёнкой, бубликами и солёными огурчиками.

Когда Мэрилу объявила о беременности, отношения наши вроде бы наладились, и я стал даже меньше пить. Она толстела и толстела, и нам уже стало трудно помещаться вдвоём на маленьком соломенном матрасе — обязательно кто-нибудь скатывался.

В конце апреля пришло письмо от её матери: тёща собиралась приехать к нам и пробыть до конца моей службы.

Да, вот чего мне жуть как не хватало — тёщиного приезда…

Уже несколько недель по утрам я кашлял кровью и желчью и думал, что это всё от нервов. Я ничего не говорил Мэрилу и к врачу не ходил. Я хотел покинуть армию только по истечении срока службы, не зависимо от состояния здоровья.

Мы стали обсуждать, чем мне заниматься и куда мы переедем после моей демобилизации. Я разослал свои резюме куда только можно: от Вашингтона до Сан-Франциско и от Анкориджа до Майами и Гонолулу. Никаких предложений не поступило.

Я даже попробовал устроиться на должность государственного специалиста по связям с общественностью на Паго-Паго, острове на юге Тихого океана, в американской части архипелага Самоа. Я увидел объявление в «Эдитор энд Паблишер», отраслевом журнале газетчиков и полиграфистов.

От такой работы я б не отказался…

Я уже мнил себя островитянином. Это была возможность уйти от жизни в земной рай, в полинезийскую колыбель, где целыми днями смуглые, беззаботные и полногрудые девушки смеялись, плескались и занимались любовью.

— Ух ты! — сказал я. — Вот так местечко. Я хочу получить эту работу…

— Но это так далеко.

— Дорогая, Маргарет Мид в своей знаменитой книжке «Достижение совершеннолетия на Самоа» пишет, что самоанское общество абсолютно свободно от стрессов. Это значит, что стресс в обществе является продуктом человеческой деятельности, а не природных условий, он не запрограммирован в генетическом коде человека. Подумай, что это значит! Это место как раз для нас. Я покончу с выпивкой, меня перестанут мучить кошмары — всё наладится. Нам будет хорошо на Самоа, вот увидишь, поверь!

Не один вечер за стаканом я мечтал об этой работе. Контракт рассчитан на два года. Можно будет поселиться в местной хижине. Несколько часов в день отдавать работе, после работы писать книгу — Великий Американский Роман, а вечером лежать на пляже с Мэрилу и Тиной, зарывшись в белый песок. Купаться в волнах прибоя, нырять с дальних рифов, пить ром из кокосового ореха, покрываться обалденным загаром и любоваться молодыми дородными самоанками в бикини.

Я уже видел полную картину. Как я плаваю под водой и бью острогой рыбу на обед. И как мы здоровеем на рыбной диете.

Однако ничего из этого не вышло. На этот пост правительство определило кого-то другого.

Как же так? Я прекрасно подходил на эту роль!

В начале мая я получил письмо от Билли Бауэрса. Он с женой и ребёнком жил теперь в Чарлстоне. Он-таки дембельнулся досрочно. Я писал ему несколько раз в самый разгар Новогоднего наступления, но не получил ответа и уже было подумал, не случилось ли с ним чего.

Билли работал в местной газетке и приглашал нас в гости. Я ответил, что увольняюсь из армии 28-го мая и что на следующий же день мы приедем к нему в Южную Каролину.

Приехала мать Мэрилу, мы положили её на диван, а рядом, на полу, из старой одежды устроили постель для Тины. Тине только что исполнилось четыре года.

Нам многое нужно было подготовить к моей демобилизации, и тёща предложила взять с собой Тину на поезд в Баррингтон. Мы согласились.

Один парень из нашего отдела, Джон Шрайбер, тоже только что женился и в июне хотел въехать в нашу квартирку. Поэтому мы уладили все вопросы с метрдотелем и продали Шрайберу всю нашу мебель за 50 долларов.

Я рассчитывал, что после увольнения, включая проездные до Чикаго, у меня получится не меньше 250 долларов. Я думал, что если мы будем экономны, нам хватит съездить к Билли, вернуться в Баррингтон за Тиной и уехать в Калифорнию.

И вот наступил долгожданный день. Всю пятницу я сдавал дела и с грустью обнаружил, что мне не удастся покинуть армию с суммой, на которую рассчитывал. Я получил бумаги из штаба, и оказалось, что из-за штрафов и взысканий, заработанных во Вьетнаме, я не получу желаемых денег. Если точнее, это означало, что окончательный расчёт за двухлетнюю службу еле-еле составил 50 долларов. Пятьдесят долларов на то, чтобы вернуть меня в гражданскую жизнь, чтобы поддержать мою беременную жену и маленького ребёнка, пока я буду искать работу и смогу оплачивать свои счета сам.