Кошмар на улице Вязов

Она поставила часы на место и, натянув одеяло до подбородка, кивнула на настольную лампу.

— Погаси свет.

Глен повернулся и щелкнул выключателем. Темнота обрушилась на них моментально, будто потолок, не выдержав, обвалился прямо на головы. На мгновение Нэнси даже стало тяжело дышать. Странное оцепенение овладело ею. С одной стороны, она понимала: засыпать нельзя, с другой — Нэнси нужно было заснуть, чтобы выяснить интересующую деталь. Никаким другим способом этого нельзя было сделать. И все же, инстинкт самосохранения бил тревогу, метался, орал под сводами ее черепа.

НЕ СПИ. НЕ СПИ! ЭТО ОПАСНО! СОН — СМЕРТЬ. ГЛЕН МОЖЕТ УСНУТЬ! ТЫ — НЕ УСЛЫШИШЬ БУДИЛЬНИКА! НЕ СПИ! ТЫ УМРЕШЬ! СОН — СМЕРТЬ!

Нэнси почувствовала: еще секунда и она не выдержит.

— Вот что мы с тобой сделаем.

— Ну, давай, я жду, — весело отозвался в темноте Глен.

— Я не о том, — ей так хотелось вскочить и залепить ему пощечину. Но нужно было продолжать, пока страх не пересилил ее. — Слушай меня внимательно и запоминай…

* * *

Лейтенант Томпсон заглянул в дежурное помещение. Гарсиа, сидя за конторкой, листал какой-то комикс, прихлебывая кофе из пластмассового стаканчика. И жевал здоровенный бутерброд с сыром.

Дональд остановился. Сколько он себя помнил, Гарсиа всегда носил с собой термос. Всегда. И всегда жевал одни и те же бутерброды. Странно. Раньше он не придавал этому особого значения, но сегодня почему-то, глядя на улыбающуюся физиономию подчиненного, Дональд почувствовал раздражение. Оно вызревало в нем целый день. Возможно, причиной тому были обидные слова дочери, а возможно, и что-то другое, сейчас это было не важно Подспудно лейтенант ощущал потребность выместить на ком-нибудь свою злость, но старался сдерживаться, не давая эмоциям одержать над собой победу.

— А, лейтенант! — заметив его, обрадовался Гарсиа. — Хотите кофе?

— Нет, — отрубил Дональд, входя в дежурку.

Он подошел к мониторам и посмотрел на спящего в своей камере Рода.

Гарсиа озадаченно хмыкнул, не понимая, с чего это лейтенант так завелся. Вроде все шло хорошо. Хотя, конечно, если в городе произошло убийство, а ты — шеф полиции, ничего приятного в этом нет. Но никто не застрахован от подобных случаев. Такое случается время от времени даже в городках поменьше нашего. Тем более, что убийца уже пойман, вон он, дрыхнет в кутузке. Что еще можно было сделать? Не сегодня-завтра парня заберут в управление штата, а лейтенанта наверняка повысят в звании… Он пожал плечами.

Дональд продолжал вглядываться в монитор. Не нравилось ему это дело. Тут хоть тресни, а парень явно на психа не похож. Напуган — да. До смерти. Но маньяк…

У него еще вечером появилось сомнение. А вдруг это все же не он? Ну, допустим. Что тогда? Если этот Лейн говорит правду, и девчонку убил кто-то другой? Да нет, чушь. Кто-то забрался в комнату, да так что парень и не заметил? А может быть, он видел, но молчит по каким-то причинам? Что же должны быть за причины, чтобы молодой сопляк добровольно уселся задницей на электрический стул? Не бывает такого, мать его. Нет, не бывает.

И все-таки, какое-то шестое чувство говорило ему, что здесь что-то не так.

Дональд вздохнул и отвернулся от экрана. Ну и черт с ним. Не хочет говорить правду — не надо. Хочет молчать — пусть молчит. Нравится ему электрический стул — ради бога. Пошел он к такой-то матери, раз сам напрашивается на неприятности.

Гарсиа внимательно наблюдал за лейтенантом и видел сомнение на его лице, так же ясно, как картинку в комиксе.

— Знаете, лейтенант, мне сегодня анекдот рассказали, — попытался подбодрить он Дональда. — Два парня чистят Статую Свободы. У них перерыв, и они садятся завтракать. Один разворачивает пакет, смотрит и недовольно так говорит: «Опять с арахисовым маслом». Берет бутерброд и кидает вниз, представляете? Потом…

— Слушайте, сержант, — вдруг резко перебил его Дональд. — Во-первых, вы на дежурстве, а ведете себя как в забегаловке. А во-вторых, почему вы жуете, черт возьми, когда с вами разговаривает начальник участка.

— Но, я… — Гарсиа умолк. Щеки его стали пунцовыми. Как все уроженцы Пуэрто-Рико, он был очень обидчив. Желваки заходили у него на скулах, но сержант сдержался. — Извините, лейтенант.

Дональд кивнул и вышел из дежурной части громко захлопнув за собой дверь.

* * *

Нэнси вышла на улицу Ночная тишина была настолько глубокой, что казалось, в ней можно утонуть.

КАК В ВАННЕ.

Но сейчас ночь не была зловещей. В ней не ощущалось присутствия зла. Яркая луна подмигивала девушке, хитро щурясь с черного, утыканного блестками звезд неба. И все-таки Нэнси чувствовала уколы тревоги. Правда, они были слабыми, скорее напоминающими об опасности, чем предупреждающими о ней.

Девушка осторожно прошла по дорожке, ведущей от дома к самой кромке тротуара. Он все еще оставался влажным после вечерней уборки. Кое-где даже виднелись небольшие лужицы. Нэнси застыла, оглядывая темную пустоту улицы.

— Глен? — крикнула она. — Глен, ты здесь?