Кошмар на улице Зелёных драконов (СИ)

Хотя, кажется, бесполезно было с ним ссориться. Надо было сразу уйти. Забыть этот плен в Бездонном ущелье, забыть эти руки, которые могли то ощутимо приложить башкою о кусок скалы, то сводить с ума мои мысли и мое тело…

Не думать, общипанный воробей, не думать…

А подлый феникс внезапно подпалил кусок плоти тигриной. До меня мяском поджаренным внезапно донесло.

И я остановилась, невольно принюхавшись. Живот скрутило от голода. Там уже не осталось даже воспоминания о съеденных сырыми и даже отчасти заживо летучих мышах.

— Я, кстати, подобрал твое оружие, — безмятежно улыбнулся мой мучитель, когда я к нему опять повернулась.

С наслаждением откусил кусок от тигра, который поджарил прямо на руке.

Я поджала губы.

— И вообще, вот люди, которыми ты так восхищаешься, спокойно жрут за свою жизнь уйму рыбы, птиц и разного зверья. Чем они отличны тогда от демонов, которых ты так презираешь? — насмешливо прищурился. — И чью душу ты у одного с голодухи сожрала?

— Это ты меня научил!

Он еще откусил мяса поджаренного, зажмурился, покуда жевал.

Сейчас бы полумесяц схватить — и отрезать его шею вместе с мерзким лицом. Но вот оружие пока возле него мое не видно. Может, соврал?..

— А соловьи мошек жрут и червяков, — ухмыльнулся мужчина, внезапно посмотрев на меня. — Чем вы не хищники?

— Чего ты вообще хочешь от меня? — сорвалась на крик.

— Поиграть! — невинная улыбка.

Я, вспомнив недавнее, зарделась. Щеки и уши ощутимо так обожгло.

— Я вообще—то просто имел в виду шутки, — осклабился Эн Лэй, — но, если ты настаиваешь, то мы можем как—нибудь и то повторить. Или тебе в первый раз больше понравилось?

От камня брошенного с хохотом увернулся.

Ни поговорить с ним спокойно. Ни подружиться. Ни убить. Одно сплошное недоразумение, даром что гордая птица феникс! Хотя и хищная. В этом он прав.

Вздохнула.

— Присоединяйся, я боюсь, что мне столько мяса сегодня не съесть одному, — мужчина внезапно посерьезнел. — К тому же, я обещал проводить тебя до места, где погибли твои родственники, чтобы ты поскорее приступила к расследованию.

— И ты… мне поможешь?

— Не хочешь расставаться? — внимательно прищурился.

— Тебя на Небесах родственники засмеют, если нарожаем уйму маленьких, тощеньких, сереньких фениксов!

Взгляд его стал слишком внимательным и серьезным. Шутка не удалась. Но я старалась. Я честно старалась!

Хотя он уже рядом стоял, вкладывая кусок жареного мяса в руки, а зубы мои не устояли. Или я не устояла?..

И ноги не устояли — села, где стояла, в тигриную плоть вцепившись. Мм, мясо… еда! Жизнь…

А солнце сверкало и грело, пела свою мелодию нарушившаяся гладь воды…

Кажется, так и упала, где сидела, сжимая обглоданную тигриную кость с ребра. Не упала. Легла, опустившись на что—то. Как будто между моею головою и камнями легла ладонь…

Уток, покуда спала, он доел. И на том спасибо. Мне от остатков перьев, забившихся кое—где между камней, становилось уже не по себе.

Феникс, поднявшийся из воды — он нынче купался в одежде, но ткань промокшая, разумеется, обтягивала все большое, мускулистое тело — задумчиво посмотрел на меня, когда поднялась, зевая, обернулась от клочков перьев уже к воде, где плескалось что—то. Кто—то. Красивая скотина! То есть, серьезный взрослый феникс.

Нет, он смотрел на меня слишком долго.

Я сделала вид. будто не поняла приглашенья. Он сделал вид, будто не приглашал.

— Ты обещал проводить меня в Поднебесной.

Сделала взмах руками. В следующий миг уже возле меня стоит, промокший. Нет, мгновение — и уже сухой, с тонким ароматом воды в распущенных вьющихся волосах — они у него и вправду вились, густые, длинные, немногим пониже лопаток спускавшиеся. Или не немного…

Мужчина головою взмахнул, разбрызгивая капли воды. Я. завизжав, лицо прикрыла рукавом.

— О. до чего же сладкие чьи—то вопли! — ухмыльнулся.

Так довольно, словно вечность целую уже с ним не ссорились.

— Но ты смотришь на мой живот, — задумчиво погладила округлость, внутри которой мрачный голос тут же потребовал еды.

— Месть! Сегодня у тебя месть на обед и на ужин! — теперь издевался уже он.

Нет, он ступил…

— А—а—а—а!!! — взвизгнула я, когда ноги мои оторвались от берега, а камни и потухший костер внезапно оказались далеко внизу.

— Понятно, врагов для начала мы воплями оглушим, — насмешливо донеслось сверху.

Эн Лэй, лишь крылья себе призвавший, а так оставшийся почти человеком, осторожно обхватил руками меня под грудью, за живот. Пока за живот.

Но когда хотела пнуть его по месту чувствительному, руки разжал.

Двое крестьян поперхнулись столетними яйцами и пирожком, сваренным на пару, когда я упала с неба в реку, обдав их брызгами.

Хотя очнулась уже в воздухе, откашляясь, а река и лес оказались уже далеко внизу.

Руки мускулистые опять держали меня, крепко и уверенно. Но сбросит, если опять буду лягаться. Даже, кусаться, наверное, нельзя, эх. Точно нельзя, поле какое—то подо мной. От размазывания по полю с такой высоты после паденья старуха меня точно не спасет.

Вздохнув, зажмурилась.

— Хочешь выспаться перед битвой? А если уроню? — голос прозвучал насмешливый сверху.

— Вот только раненный мне попадись, вредный феникс!