Кошмар на улице Зелёных драконов (СИ)

Но слуги не забегали. Не пищали рабыни под взглядами похотливыми воинов. Мухи разве что гудели кое—где. Да лениво развалился на тщательно подметенном пороге — единственном подметенном месте во дворе и на крытой галерее — прекрасный юноша с веером.

«Бабочки как живые!» — восхитился невольно Син, большой любитель красоты. Красоты вообще.

Прекрасный юноша в нежно—сиреневых шелковых одеждах с вышитыми ирисами и лотосами лениво обмахнулся веером — и бабочки пестрой стаей поднялись в небо, затерялись в чистой голубизне и легких облаках, словно куски нежной пены или легкие голубиные перья разбросанных кое—где на небе.

«Живые!» — испугался глава стражи. Но лишь на миг.

Вспомнил о мерзких ворюгах. Взгляд опустил.

Тут, снова лениво обмахнувшись и грациозно, длинноволосый юноша — гриве таких густых волос любая девушка Шоу Шана бы обзавидовалась — взгляд перевел на воинов во дворе. Взглядом их окинул ленивым.

— Мерзкие воры! — грозно начал Син.

Юноша лишь небрежно веером взмахнул. Вдруг поднявшийся ветер поднял обрывки стоптанной травы, да в лицо главе воинов Шоу Шана смахнул, прямо в глаза! Мужчина, ругаясь, принялся отряхивать лицо, морщась от травяных кусков, подрезавших левый глаз. Покуда, моргая, взгляд поднял на юношу, лениво приподнявшегося, примерещился ему как будто зеленый ореол вокруг того. Мигнул и погас.

«Пить вчера надо было меньше! — подумал глава стражи с досадой. — И запытать поставщика того за вино!»

— Мерзкие… — начал было грозно он, злясь и на обокравших бордель, и на боль в глазу, что теперь едва ли не рыдает, как слабак, перед дерзким юношей.

— Младший брат! — оборвал его лениво новый хозяин проклятого дома. — К тебе пришли!

Из дома вышел второй юноша, еще более красивый, в одеждах шелковых, но весь в пылевых клоках с ног до головы. Разве что этот половину волос — от висков и со лба — собрал в узел на затылке, скрепил серебряной шпилькой.

«Но почему убирает тут? Сын наложницы, что ли? Или вообще рабыни?» — попытался как—то себе объяснить это странное зрелище глава стражи.

Второй юноша, куда более рослый и плечистый, серьезно воинов замерших две сотни оглядел, точнее, сколько виделось с первых рядов тел и голов.

«Вообще не дрогнул, мерзавец!»

— А, погодите! — бряцнул он.

И… вообще скрылся в затхлом доме!

— Хамы малолетние! — не выдержал господин Син, гаркнул так, что его воины дрогнули.

А красавчик в светло—сиреневых шелках лишь лениво качнул веером.

«Свинью» первым сделаю из него! — решил Син. — Самолично ему руки и ноги срублю и брошу в нужник, буду рядом стоять и смотреть, как он в чужом дерьме тонет и захлебывается!»

— Так, я готов вас выслушать, — на пороге за чокнутым модником появился сын рабыни, к поясу простому ножны с мечом пристегивая.

Вытянулся за старшим братом развалившимся, взглянул на воинов, взиравших на него с любопытством — кто видел его спереди — серьезно. Пыль лишь отчасти отряхнувший с одежды, оставивший белыми лохмами висеть с волос, но что—то в его голосе деловом некоторых стражей пугало. Что—то неуловимое.

— Это я хочу выслушать, почему вы обокрали бордель и заявились в Шоу Шан при свете дня, наглые морды! — проорал Син.

Морды недоуменно переглянулись.

— Он конченный хам! — скривился модник.

— Я так и не понял, чего он явился? — спокойно заметил младший.

— Вы двое обокрали бордель «Голубого лотоса зари»! — рявкнул глава стражи и воины его вытащили копья и мечи. — Вы поплатитесь за это, мерзкие малолетки…

— Брат, скажи…

— Нет, стой! — оборвал внезапно сын рабы сына законной госпожи.

— Что, ты и правда обокрал бордель? — старший аж сел. — Ты?!

— Да иди ты! — сорвался младший на крик.

— Нет, это ты иди! Иди к нормальным девкам! Что ты шляешься к этим отбросам? Подхватишь еще заразу какую—нибудь! Ты же не думаешь, что успешные и здоровые бабы стали бы покупать себе под усадьбу какой—то обветшалый храм?

— Он не обветшалый! — возмутился младший, но под взглядом его смутился. — Ну, не совсем. Крыша не протекает— и ладно.

— Значит, вы там были? — грозно спросил Син.

Захотелось ему от удовольствия потереть руки. Попались, юнцы!

— Я смотрел на него со стороны и огорчился, что никчемные и глупые местные люди испоганили такое великолепие! — нахмурился сын рабыни.

— Что?! — ахнул один из воинов второго ряда. — Ты как нас назвал?! Ты, мерзкая морда!

— Так, побейте их! — не выдержал спокойствия юных хамов уже и глава стражи. — А потом мы спросим, на что они ограбили бордель!

— Мы бордель не грабили!!! — внезапно модник встал в полный рост, глаза гневно сверкнули. — Вот больше делать великому мне нечего, кроме как обирать какое—то отребье и потаскух!

— Брат! — укоризненно начал сын рабыни.

— Заткнись! — рявкнул сык госпожи. — С тобой потом поговорю.

— Это ты заткнись! — проорал уже вконец разошедшийся Сик, которому надоело, что эти двое опять ссорятся, совсем его игнорируя. — Стража, схватите их! Избейте!

Свиток 4 — Разорванная книга — 4

— Брат! — капризно возмутился модник.

— Эх, а я хотел поговорить с вами по—хорошему! — грустно качнул головою другой.