Кошмар на улице Зелёных драконов

— Спасти ее. Я должен спасти ее… — стучало то ли в висках, то ли срывалось с губ.

Это же обещание, как заклинание древнее, как демон верный, как тигр разбуженный за спиною охотника, не давал ему ни остановиться, ни упасть.

Оставив у конюшен три десятка трупов и сколько—то еще отрубленных ног и рук, он, оседлав коня и ношу драгоценную прижимая к себе рукой, покинул жестокую столицу.

Несколько часов скачки безумной. Конь, к счастью подвернулся отдохнувший. Но Ян Лин все равно иногда в ужасе оглядывался, не гонится ли за ним кто? А сердце в обваренной груди стучало едва слышно. Ее доброе сердце.

«О, за что нам такая судьба? Но я не смирюсь!»

Уже к вечеру, когда небо все на Западе окрасилось кровью заката, юноша спешился на узкой тропе, идущей к подножию скал. Осторожно опустил сестру неподвижную на камни. С пол рубахи своей куски широкие оторвал, завернул в несколько слоев. Положил ношу драгоценную на спину к себе, веревкою образованной накрепко к себе привязал. Дышать стало тяжело. Но сердце почти затихло в ее груди.

И, вспоминая известных всех богов, слова известных молитв, юноша к древним горам пошел.

Уже ночью, когда оборвалась нить последней тропы, он пополз по скале. Сдирая босые ногти, упорные руки с нежной кожей, по локти. Сжав зубы, он все лез и лез, полз и полз. К счастью, не видно было, сколько высоты осталось внизу, в темноте. И, к счастью, пальцы юноши, со скуки помогавшего матери шить и вышивать — единственное удовольствие наложницы из рабов, пока император к ней не заходил, а он к ней не заходил почти совсем — пальцы его после такого занятия не мужского стали чутки. Пальцы видели в темноте, какие камни с уступами и чуяли, какие самые устойчивые. Или просто боги вели его? Говорят старики, что боги помогают тому, в ком бьется верное сердце.

Поднебесной небо на горизонте осветило уже полоскою зари, когда Ян Лин забрался на небольшую площадку где—то посередине старой горы. Голову подняв, разглядел пасть пещеры. С трудом заполз, оставляя по камням кровавые следы. Выпрямился, прижимая к себе неподвижную руку. Покачнулся. Но на колени упал уже на скале. Не в пропасть. Идти сразу не мог, так пополз.

В пещере небольшой, на возвышении небольшом из темного камня, казавшемся родом вообще не с той скалы, под тонким лучом света, проникающего из щели наверху, сидел старик с длинными—длинными белыми волосами. Они спускались ниже его пояса и явно струились намного вокруг, длинные—длинные. Старик сидел, ноги скрестив и ладони сложив у живота, не размыкая глаз.

— Говорят люди, что к этой горе вообще никто не ходит, — спокойно старик сказал. — Слава дурная теперь у нее. Зачем же ты пришел сюда, о юноша? Зачем забрался сюда в темноте?

— Потому и пришел, — глухо выдохнул Ян Лин, на колени пред ним опускаясь.

Бессильно свесились руки его сестры по его плечам. Он внезапно понял, чего не понял в азартном бреду, когда с ногами и руками разодранными полз по скале: сердце ее уже не билось. А поняв, потерянно уронил свои руки на холодный шершавый камень.

— Поздно уже, — тихо сказал старик.

— Мне все равно, даос вы или демон! Я вам что угодно готов отдать, лишь только спасите мою сестру! Заплакал юноша, ладони в мольбе сложив.

— Спасти твою сестру… — глухо проговорил старик, глаз не открывая.

Не меняя ни на волос позы своей.

— Спасти того, чья жизнь уже убежала, но душа еще не ушла далеко, может лишь одно средство из тех, что я знаю.

— Какое? — юноша подскочил. — Я стану вашим рабом! Я добуду его!

— Только кровь дракона, — спокойно ответил ему старик. — Кровь настоящего дракона, свежеубитого. Но драконы давно уже не ходят по этой земле. И кровь нужно сразу отдать ей.

— Неужели… — юноша запнулся. — Нет совсем ничего?..

— Мой Ци не достаточно для таких чудес, — тихо сказал старик.

Юноша покачнулся. С трудом, но устоял. Прижал к сердцу холодеющую руку, разрыдался горько.

«Материну просьбу не исполнил. Не смог! Но я обещал! Я же обещал!»

— Разве что… — начал вдруг старик.

Разве что? — подобрался Ян Лин, поднял глаза, блеснувшие надеждой.

Старик вдруг веки разлепил. На юношу попятившегося взглянули звериные глаза: желтые с узким черным зрачком.

— Разве что отдай мне свою душу, — вдруг усмехнулся старик. — Тогда Ци в моем ослабшем теле и прибавится. И я ненамного душу твоей сестры у тела ее придержу. Может, ты успеешь найти и убить за то время дракона. Может, нет. Но больше не могу я предложить тебе ничего.

— Я хочу! — ступил к нему Ян Лин. — Я согласен!

— Так просто? — брови косматые приподнял старик.

— Да, я согласен! — он ударил себя в грудь. — Согласен!

— И ты даже не спросишь меня, кто я такой? — брови густые сдвинулись.

— Мне все равно! — Ян Лин снова опустился пред ним на колени. — Какое б имя ни дали вам родители или учитель, какого рода б вы ни были существом, однако вы будете моим спасителем! А больше мне не важно ничего!

— Дракона очень сложно поймать, дитя, — вдруг грустно усмехнулся старик. — Еще сложнее убить. Они живучие гады, эти драконы.

— Я согласен все равно! — вскричал Ян Лин.

— И тебе даже не важно, что будет с телом твоим без души?