Кошмар нашей настоящей жизни

Он не знал куда он идёт, так как ничего определённого не было видно теперь впереди, а только голодающие или ищущие денег люди. Бахвальные избранные среди них довольствовались тем, что имеют и ни у кого ничего здесь по-настоящему теперь и не было. Землетрясения в одночасье рушили всё выданное им имущество, так как сделанное грабежом и насилием государство опять забирало в дар кому-либо. Антон потихоньку терял себя от рассеянного склероза и двигаться ему становилось всё тяжелее. Руки переставали слушаться, а пенсию теперь в этом городе платили только тем, чья участь умереть от новых видов лекарств за испытания. Антон зашёл в кафе. Официантка раздала собравшимся столовые приборы, посуду, заказанные блюда и все сделала как полагается. Все приступили к обсуждению обстоятельств, которые происходят в мире. Он сидел в кафе, а там за кулисами люди умирают от голода, да и его положение очень шаткое. Что он может исправить в этой ситуации? Ничего. Он мог бы предложить богатым раздавать своё имущество нищим, но кто будет культивировать это имущество вновь?

— Будете ещё что-нибудь заказывать? — спросила у него официантка.

— Конечно, — ответил ей Антон, — ещё пиццу и соус к ней, пожалуйста.

— Я принесу ваш заказ через двадцать минут, а пока что ожидайте.

У Антона уже был нарушен метаболизм и ему оставалось только успеть насладиться любимой едой до момента, когда наступит расстройство пищеварения и он останется совсем инвалидом. Эта медленная смерть съедала его с потрохами. Он видел и жестокость официантки, что обслуживала его сейчас, но не окажись у него денег она бросит его под издевательствами этой смерти в зубы. Богатые мыслят, что они собрали, отняв, и не могут снова это кому-то дать. Замкнутый круг нищеты и смерти с травлей лишь возможностью дольше пожить царил вокруг после катаклизма. Повысили цены на овощи оставив доходы населения прежними и люди голодали, смотря на них в магазинах. Людей начали отлавливать на тестирование специальных препаратов, сламывающих волю человека, чтобы сделать из всех просто рабов без нужд и желаний и так экономить. Таково было направление фармацевтического производства, где работал Антон. Его начали привлекать к этим отловам. «Пожалуйста не надо! Я не буду больше закрываться дома!!» — вопили в панике подсадки на такие препараты люди, что умирали от нищеты одни, загнанные в угол. Врачи начали развивать целые культивации их тел от того, что в моргах не было мест, а кремация была платная. Антон по умолчанию был в курсе воровства, но закрывал глаза, если результаты были достигнуты, а украденное исполнителями просто считал их наградой за труды, да и в принципе все инвесторы так поступали, потому что хорошего исполнителя, который успешно реализовал твои инвестиции, найти очень тяжело.

В процессе трапезы Антон разговорился о лицемерии людей с мужчиной за соседним столом; кто какие примеры описывал. С ним сидела девушка-инвалид.

— По мне, самые мерзкие мужчины, это те, которые ради достижения своей цели тебя считают своими отцами просто чтобы заслужить твоё доверие и использовать тебя на секс. Мерзкие такие люди. Это моё искреннее мнение о них. Даже ублюдки, которые тебя убивают открыто приятней, потому что они хотя бы открыто тебя ненавидят. Они открыто проявляют по-честному своё отрицательное отношение и не стремятся тебя использовать, потому что они хотя бы сильны. Лицемерие — это, как правило, стремление унизить, что говорит о слабом характере человека и вызывает к нему только презрение. Человек тебя будет унижать, как только можно любым абсурдным и логическим путём, лишь добиться твоей смерти как личности. Ещё правительство добивает всех нас препаратами, не прошедшими заграницей испытание на людях.

Антон тоже решил похвалиться историей о человеке, про которого ему между делом рассказывала Аня:

— Ну, нет, надеюсь! Нет! Не должно быть всё плохо настолько! Смертей не было, на моей памяти! Подобную «хрень» собирались тестировать на преступниках, прости, в смысле, заключённых, но я был против! Меня, конечно, теоретически, могли и не известить о том, как собираются использовать связи с заграничными производителями. Я ещё хуже вид лицемеров знаю, то что ты описала это все же смелые слабаки, они хоть за любимых людей умереть могут, а что ещё хуже — это лицемерные трусы, которые тебя подставят под удар тебя же выставят говном и все — с их точки зрения ты мёртв. А вдруг раз и ты жив остался, и они просто на ходу обоссываются от страха, потому что за подобное их не будет терпеть как минимум общество, и они так будут жить, что хорошо, если суицид не совершат, а совершат, там жизнь не позволит умереть и ещё добивать будет обязательно. Такой трус пойдёт на любую подставу, а подстава — это хуже предательства, но есть и плюс. Тот, кто тебя подставил теряет все при любом обмане, потому что он не самый умный, его обязательно так же или ещё хуже подставит или обманет другой человек, потому что в этом случае он это сделает на пользу обществу.

Мужчину с ней звали Валентин. Он тоже поделился своим мнением: