Кошмар По-эта

In the midnight heavens burning
      Thro’ the ethereal deeps afar,
Once I watch’d with restless yearning
      An alluring, aureate star;
Ev’ry eve aloft returning,
      Gleaming nigh the Arctic car.

Mystic waves of beauty blended

      With the gorgeous golden rays;
Phantasies of bliss descended
      In a myrrh’d Elysian haze;
In the lyre-born chords extended
      Harmonies of Lydian lays.

There (thought I) lie scenes of pleasure,

      Where the free and blessed dwell,
And each moment bears a treasure
      Freighted with the lotus-spell,
And there floats a liquid measure

      From the lute of Israfel.

And (I told myself) were shining

      Worlds of happiness unknown,
Peace and Innocence entwining
      By the Crowned Virtue’s throne;
Men of light, their thoughts refining
      Purer, fairer, than my own.

Thus I mus’d when o’er the vision

      Crept a red delirious change;
Hope dissolving to derision,
      Beauty to distortion strange;
Hymnic chords in weird collision,
      Spectral sights in endless range.

Crimson burn’d the star of madness

      As behind the beams I peer’d;
All was woe that seem’d but gladness
      Ere my gaze with truth was sear’d;

Cacodaemons, mir’d with madness,
      Thro’ the fever’d flick’ring leer’d.

Now I know the fiendish fable

      That the golden glitter bore;
Now I shun the spangled sable
      That I watch’d and lov’d before;
But the horror, set and stable,
      Haunts my soul forevermore.

Астрофобия

В полночь во небес горенье
     Сквозь эфирных бездн чреду
Зрел однажды я в томленье
     В даль манящую звезду,
В выси ночи порожденье
     Подле Арктоса в свету.

Волны красоты смешались

     С током золотых лучей;

Счастья образы спускались
     В дымке мирры до очей,
Да аккорды лир сливались
     В песни, лад лидийский чей.

Там (я думал) мир отрады,

     Где живут без зла и мук,
Каждый миг вскрывает клады
     В чарах лотоса округ,
И там льется для услады
     Лютни Израфеля звук.

И (сказал себе) сверкают

     Царства там безвестных благ,
Мир, Невинность увивают
     Добродетели очаг;
Света люд, чьи воспаряют
     Думы – не взнестись мне так.

Я мечтал, но вдруг в картину

     Вкрался чуждый красный бред,
Чаянье разбив в руину,
     Красоту в обман сует,
Гимнов ноты в мешанину,
     Виды в бесконечный след.

Ал был цвет звезды безумной,

     Лишь в лучи я вперил взор;
Радость горестью подлунной
     Стала, как раскрылся вздор;
Бесы в пелене безумной
     Чрез мерцанье слали мор.

Знаю смысл теперь я знака,

     Золотистый блеск что нес;
Избегаю в звездах мрака,
     Бывшего предметом грез;
Страх устойчивый, однако,
     Навсегда к душе прирос.

Sunset