Кошмар поселка Синицино

Спустя полчаса у них был подробный план работы камер с их направлениями и обзором, законспектированный на бумаге. И, о чудо, половина из них были вообще просто муляжами, а остальные были направлены на главные ворота, на центральный склад с инструментом и на дорогостоящие краны и прочее оборудование. Антон Егорович без труда обрисовал план подъезда, погрузки материала и обратный путь с территории.

-Вот же жопошники,- улыбался во весь рот Антон Егорович,- на себе же экономят. Понавесили этих пустышек, думают, бояться будут одного вида камер. Не на тех напали. Теперь уж точно полцеха вывезем, если других на наше место не назначат.

-Так, по каким причинам назначат?- Не понял Женька.- Они же не знают, что у нас план камер есть теперь, доказать ничего не смогут.

-Доказать не смогут, а вот перестраховаться могут, что-нибудь заподозрив. Расслабляться не будем, но эти камеры нам, все равно, на руку.

Спустя час, машина Антона Егоровича, в обычном своем виде, была под завязку загружена всем, что плохо лежало и что можно было продать. Оставив Женьку работать за двоих, он сел за руль и, не включая фары, медленно выкатился с территории стройки. В колонках привычно пел Кобзон, всегда успокаивающий и расслабляющий сознание. Немного отъехав в сторону леса и, убедившись, что обзор камер уже до этого места не достает, он включил фары и прибавил скорость. За пару часов должен был управиться со всей работой и вернуться обратно на пост. После истории с Владом, Антону Егоровичу было не по себе ездить по ночам в этих местах, но полиция сказала, что там никого нет, да и жажда наживы давала о себе знать. Ночь была очень душной, поэтому он открыл оба окна и высунул руку на улицу, ловя потоки встречного ветра. Напевая вместе с Кобзоном, Антон Егорович не сразу заметил, что пропала тяга автомобиля от нажатия на педаль газа.

-Что за черт,- выругался он и несколько раз вдавил педаль, но эффекта никакого не последовало.

Выключив музыку, охранник понял, в чем дело. Двигатель не работал, а лампочки и фары работали от аккумулятора. Он просто накатом катился, пока была такая возможность. Вскоре автомобиль потерял инерционную скорость и остановился. Антон Егорович, матерясь и не стесняясь в выражениях, стал пытаться запустить двигатель, но его попытки были тщетны. Погасив свет, он оставил только габаритные огни, чтобы они не садили аккумулятор. Из бардачка он достал карманный фонарик и, открыв капот, вышел из машины, чтобы разобраться в причине. Но там все было в порядке, оставалось только удостовериться, что клеммы не окислились.

Вдруг он услышал какой-то звук, доносящийся со стороны леса, и это ему не понравилось. Пропитый организм снова вспомнил, что означает слово испуг и начал светить фонариком в сторону звука, пытаясь разглядеть, кто там находится.

-Там никого не должно быть, кроме зверушек,- утешал он сам себя,- они же все проверили вдоль и поперек.

Но руки задрожали с новой силой, когда звук повторился. Это походило на рык животного, но было такое зловещее, что фонарик выпал из рук Антона Егоровича. Напугавшись этим еще сильнее, он бросился в машину со словами:

-Это просто животные. Никаких убийц. Они сбежали, их сейчас ищут, может быть, уже поймали.

Он быстро стал крутить стеклоподъемник, закрывая окно.

-Просто животные...

Охранник уже не смотрел в сторону леса, закрыв одно окно, потянулся закрывать пассажирское. Это уже было гораздо сложнее, поскольку приходилось тянуться, и было весьма неудобно делать это в спешке. Но секунды подгоняли, страх нарастал и, в конце концов, окно оказалось закрыто.

Выпрямившись на сиденье и глубоко вздохнув, Антон Егорович повернул голову в сторону леса. И приступ животного страха сковал его тело. Поскольку, он смотрел не на лес, а на человека, который прижался лицом к боковому стеклу, облизывая его. Человек выглядел, как мертвец, весь грязный, глаза впавшие, цвет кожи был болотного цвета, растрепанные волосы свисали с головы, закрывая половину его омерзительного лица. Нос был впавший, как будто человек болел сифилисом, тонкие, почти невидимые губы, сквозь которые торчали гнилые, вызывающие отвращение зубы, два из которых были заостренные под клыки.

Антон Егорович стал вертеть ключом зажигания, но его попытки не приносили результата. Он боялся второй раз взглянуть на того безумца, который находился снаружи.

-Что тебе нужно от меня?- Не прекращая попытки завезти мотор, вопрошал охранник.- Убирайся отсюда, окоянный...

Но человек снаружи, похоже, никуда не собирался уходить. Он всматривался в мужчину в автомобиле, прижавшись к стеклу еще ближе.

-Я сейчас вызову полицию,- Антон Егорович пытался достучаться до разума человека снаружи,- они сейчас приедут. Тебе лучше убраться подоб....

Он не успел договорить, потому что машину сотряс сильный удар. Его бросило на руль и, по инерции, держа ключ зажигания в руке, он выдернул его из замка и уронил куда-то на коврик.