Кошмарный принц

— Как у тебя получилось? — не реагируя на слова мальчишки, спросил Див. Вопрос не предназначался конкретно мальчишке. Див спрашивал у Иоанна Грозного. Да какой же степени могуча колдовская закрепь царя-чернокнижника? Див не готов был к такому повороту. Он едва успел перехватить занесенный мальчишкой кулак и оттолкнуть наглеца. Пора было убираться. Мести не время. Главное, он заполучил долгожданную свободу.

Двойник вытянулся в рост метра на два, сделал «тулуп» и обернулся вихрем. Ножи, вилки, кружки, ложки и остальная посуда завертелась вкруг и разлетелась, разбиваясь и вонзаясь куда ни попадя. Див умчался чёрным смерчем в небесную высь.

Нож для разделки мяса угодил аккурат между средним и безымянным пальцами Егорки, слегка зацепив кожу. Все остальные предметы кухонного обихода неведомым чудом миновали тело юнца. Егорка вскочил на ноги и подбежал к развороченному окну.

Чёрный смерч взорвался в выси и растворился в пространстве.

Глава 51

Роман уходил из-под контроля и не за горами был тот момент, когда о контроле вообще не будет речи. Виктор Ильич почувствовал прочитав. В тексте он уловил лишь один ничтожный момент «отсебятины», лишь проблему с потерей времени. У него давно время соскользнуло, размазалось, растянувшись в сплошные, бесконечные сутки кошмара, и он только это умудрился передать Егорке. А важно ли это, шут его знает, товарищ майор. Известно было другое — Кошмарный Принц добивался своего, ухватив бразды (а выпускал ли он их?), грозя закончить роман апокалипсисом, чему, несомненно, будут рады легионы эпигонов. И до какого безумия дойдёт та радость, можно только гадать. И мир (и тот, Егоркин, и этот, Виктора Ильича) зависит от такой малости, как тяжелый стакан коньяка в руках уставшего человека. Парадокс, не укладывающийся в голове из-за своей смешной абсурдности. «Уж да, Голливуд тут и рядом не стоял, — подумал Виктор Ильич, складывая листы в стопку. — Алкоголь и время — лучшего сочетания не придумаешь!» Время, говорили древние, пребывает разом во множестве мест. Так может здесь и вправду имеет место альтернативная реальность, нет, ну в самом деле! Может Время внутри кабинета в момент создания рукописи меняется, ориентируясь на реальность, в которой происходит действие романа? Где уверенность, что время там, в Егоркиной реальности, не растянуто, ведь, например, вахта в Сибири идет час за два, так кто скажет, что тут иначе и без условностей?.. Чёрт ногу сломит.

Виктор Ильич почувствовал, что от подобных мысленных потуг по вискам начали бить молоточки давления. Он встал из-за стола.

И вышел в коридор.

Где-то на периферии прошмыгнула мысль о детективах, новом мониторе и коньяке, но он покуда пропустил её мимо. Сейчас в поле зрения попала дверь спальни погибшего, но такого беспокойного писателя. Ему туда.

Он с опаской посмотрел на зеркало и увидел то, чего ожидал, но в глубине души надеялся не увидеть. Отпечатки рук. Амальгама зеркала была словно вырезана четко по контуру ладоней

Юры Климова?

зазеркального существа.

«Боже мой, как я это объясню администрации?!», — посетила идиотская мысль. И тут же: «Он ли это был?» — Виктор Ильич заметил, что употребил местоимение, будто боялся

призвать его

даже в мыслях произнести имя. Чего ж лукавить, он боялся произнести имя, боялся накликать беду. Так же как боялся верить, что беда уже пришла и ждёт в тени удобного момента, чтобы вволю порезвиться-позабавиться.

Ему хотелось коснуться зеркала. Ему мерещилось — коснись он его и отражающая гладь подёрнется рябью, поплывут круги, как от камушка, брошенного в тихое озеро, а рука окунётся в манящий омут непознанного и в Зазеркалье его ждёт…

ЗВЕРЬ!!!

...яркая вспышка образа разъярённого хорта отразилась в зеркале, окрасив отпечатки ладоней огненным багрянцем.

«Ты не Алиса!» — вскричал насмерть перепуганный здравый смысл.

— Я не Алиса, — пропищал севший от испуга голос смотрителя.