Кошмарный принц

— Витя, ты что, начал пить? — В интонации её голоса смешались потрясение, горечь, разочарование и недоверие. Возможно, и ещё что-то.

Виктор Ильич устало закрыл глаза и присел на поребрик вытянув ноги. Эврика, конечно, эврикой, но как на расстоянии доказать человеку, любимому человеку, что ты не верблюд? А ещё тут Иннокентий над ним с выпученными, как у краба, глазюками…

— Родная… Я не начал пить. Не думал даже. Тут другое. Я… Иннокентий, вы можете не висеть над душой! — психанул Виктор Ильич.

Детектив, сплюнув сквозь зубы, отошёл.

— Надя, — продолжил смотритель в трубку, понизив голос. — Я полностью во власти рукописи… тут происходит такое! В общем, на данный момент алкоголь единственный способ что-то изменить в романе. В нетрезвом состоянии он не сможет контролировать мой мозг, пока я буду писать. Писать то, что хочу писать сам, понимаешь?

— С трудом. С чего ты решил, что коньяк — решение проблем?

— Я же только что сказал!

— И ты уверен, что это не провокация?

— Он боится этого.

— Боится? Откуда ты знаешь?

— Надя… — Виктор Ильич тяжко вздохнул, ему ужас как надоело что-то объяснять, ещё чуть и нервный срыв… и мобильник вдребезги о стену. — Надя, он едва ли ни ночует у меня в башке, когда я пишу… и когда сплю, понимаешь, нет? Просто выполни мою просьбу. И я доведу до конца твою!

— Добро, Витя, будь по-твоему. Обещай мне только…

— Что?

— Обещай, что с тобой будет всё в порядке! Если почувствуешь, что не справляешься, что не можешь…

— Всё будет нормально. Это я тебе обещаю. Я знаю, что делать. Я знаю, что делаю.

Они распрощались, и смотритель передал телефон детективу. Тот с нескрываемым возмущением выслушал распоряжения босса и, выдавив из себя согласие в потакании прихотей спятившего мужика, отключился. Его лицо приняло

«рожа просит кирпича», — подумал Виктор Ильич.

каменное выражение, взгляд стал безучастным. Перед смотрителем стоял солдафон. Досадно… но ладно.

— Когда вам нужен новый монитор и коньяк? — сухо спросил он.

— Вчера, — в тон отозвался Виктор Ильич.

— Что-то ещё?

— Еды на неделю. На ваше усмотрение, детектив. А коньяка три бутылки — не забудьте.

Виктор Ильич видел, что блондин борется с собой, вернее, со своим любопытством, и выжидающе смотрел на него. Сила воли шефа детективов оказалась крепче, и Иннокентий, скорчив гримасу, пошёл прочь, не прощаясь. Виктор Ильич проследил, как тот дошёл до своего чёрного авто, перекинулся парой фраз с напарником и сел в машину. А-ля Леннон задержал свой взгляд на смотрителе и тоже уселся в машину. Машина заурчала и, плавно взяв с места, скрылась за поворотом.

Обозрев забор из конца в конец и вспомнив о недавнем нападении (благо, что окна хоть высоко!), смотритель поспешил подняться с поребрика и, взяв себя в руки, вошёл в здание музея.

Глава 50

В стране Грёз прекрасно. В ней всё до слёз чисто и правильно. В ней всё правдиво и уместно. В ней всё, о чём может только мечтать человек.

В ней всё.

И она — мечта.

Мечта, с которой трудно мириться, если она неосуществима.

Так ли уж она не осуществима?

Егорка подумал. Он мог всё… Нет, он мог всего лишь многое. Даже оживить кошку он смог. А вот вернуть к жизни друга, который лежал в больничной палате и пребывал, как сказали врачи, в вегетативном состоянии, не получалось, сколько ни бился. Была даже мысль отыскать сбежавшего Чудина и спросить его, что делать, но и она не увенчалась успехом. Или Егор не умел управлять — что не исключено — дарёной магией, или магия бессильна перед заклятиями, снятыми неумехой. Скорее всего, верно и то и другое. Выходило, что демон-божество Див обманул. Для чего магия, которой нельзя поделиться? Для чего волшебство, которым нельзя удивить? Для чего Сила, которой нельзя помочь друзьям и людям, окружающим тебя?

И почему несчастья происходят именно с его друзьями и знакомыми?