Кошмары на улице Купчинской

Тюбиков, окончательно раскрасневшись, продолжал возмущаться, с пеной у рта выплескивая все новые кары для Серомышина, но в этот момент в кабинет просунулась растрепанная голова уборщицы отдела тети Маши:

— Ребята, вы моего веника не видели?

— Не до веников сейчас тетя Маша, дисциплины нет, закрой дверь, — шумел Тюбиков.

— Что значит не до веников? У меня веник украли. Я за этот веник отдалась! Он мне дорог как память о мужчине.

— Тетя Маша, разве можно за веник отдаваться? — искренне удивился Сыроежкин.

— А что ты понимаешь в экибанах? Да что веник, все в этом отделе пропадает. Мусор собрала в пакет, отвернулась, — нет пакета — украли. А теперь веник — экибана моя похищена. Примите заявление о краже или уволюсь — потонете в грязи.

— У нас не только веники, тетя Маша, у нас и скамейки среди бела дня крадут, — пылая краснощекостью, восклицал Тюбиков. — Пиши заявление о краже, Серомышину поручим. Пусть делом займется, а то он от безделья честных людей тревожит.

Рабочий день для Серомышина закончился печально. В рабочей папке лежало заявление о краже эксклюзивного веника — нагрузка увеличивалась, преступность росла.

Глава девятая Нападение на Соловьеву

На следующее утро Серомышин, прибыв в дежурную часть отдела, увидел лежащую на полу желтушного вида человеческую ногу обутую в грязный мужской ботинок не менее чем 45 размера. Нога выглядывала из двери оружейной комнаты, где участковым предстояло вскоре вооружаться.

«Совсем сдурели, — подумал Серомышин. — Уже в оружейке народ бьют по ночам». Однако, заглянув за дверь удивиться, пришлось еще больше. Это была не нога, а часть ноги до колена. Ни тела, ни крови с сухожилиями рядом не было.

— Чего смотришь, Серега, — гремел ключами дежурный Федотов. — Протезов не видел? Вооружаться будешь?

— Чем вооружаться протезами?

— Это вещдок. Вчера вечером грабеж был.

— Протез у инвалида наркоманы отобрали?

— Да нет. Мужик у женщины сумку на улице вырвал и бежать. Но далеко не убежал — нога отвалилась. Удалось задержать. А нога изъята. На экспертизу отправим.

— Это, Федотов, что-то новое. Банды инвалидов завелись?

— Завелись. У тебя на участке, между прочим, это случилось, на Купчинской.

— А кто потерпевшая?

— Соловьева Валентина Андреевна.

— Да ты что? Это же моя жалобщица сумасшедшая. Где она сейчас?

— В отделе. Всю ночь и утро в уголовном розыске показания дает. Уходить не хочет. Требует министра внутренних дел. Я Жуку уже и капли Морозова и пенталгин давал.

— Надо с ней пообщаться.

Голос Соловьевой Серомышин услышал еще на подходе к третьему этажу.

— Откройте немедленно товарищ Жук, — барабанила кулаками в закрытую дверь уголовного розыска, Соловьева. — Я никуда не уйду, товарищ Жук пока вы не арестуете банду одноногих. Вызовите мне вашего министра.

Дверь не открывалась. Жук не отзывался. Соловьева отбив руки, колотила в дверь ногами.

— Товарищ Жук, одноногие бандиты заполонили город, вы обязаны принять меры.

Серомышин мягко взял под руку Соловьеву.

— Валентина Андреевна, пойдемте ко мне в кабинет. Товарищ Жук занят. Он звонит министру. А дозвониться ему утром тяжело.

В кабинете у Серомышина Соловьева немного успокоилась.

— Вы помните, Сергей Клавдиевич, я вам рассказывала, что за мной следят бандиты, лифт ездит по дому и машины светят фарами во дворе. Вы мне еще не верили что это банда одноногих. Они все хромают на левую ногу — подают друг другу знаки. Они добрались до меня.

— Андреевна, успокойтесь. Расскажите, что случилось вчера.

— Вышла я на улицу. Хотела до почтового ящика дойти, пись-ма отправить Вовчику Путину. У меня ведь с ним переписка. Подхожу к ящику, достаю письма, а сзади мужчина хромой подбежал и говорит мне:«Женщина, не желаете ли сходить в театр?». Я сразу поняла — убить меня хотел. Но я его веником по ушам шлепнула. Тогда он схватился за сумку, оторвал ремешок и бежать. Это все из — за писем. Они эти бандиты Путина боятся. Я ему вдогонку кричу — Вовчик вас разоблачит. Он услышал имя президента, нога и отстегнулась. А вообще, Сергей Клавдиевич, бежать мне надо из города. Здесь меня убьют. Буду жить в деревне. Мне Сеня поможет переехать. Там меня не найдут.

— Андреевна, уехать бы вам с моего участка конечно надо. Но что вы в деревне делать будете?

— Как что? Книги писать.

— О чем же книги?

— О схожести поведения собак и современных мужчин.

— И в чем же схожесть?

— Как в чем? Вы видели, как кобели обнюхивают всех сучек? А мужики? Каждую самку, то есть женщину тоже нюхают. Вертятся кругами как мерины. Каждый мужчина это своего рода кобелино ведомый сексуальным инстинктом. У него, что в штанах, то и в голове. Если мужчина предлагает женщине пойти погулять в парк — будьте уверены — он хочет овладеть ею в кустах. Если речь зашла о театре, то это уже полный извращенец. Тот, что на меня напал — один из них.

— Валентина Андреевна, вся наша жизнь — театр в кустах и около них. Вы лучше расскажите, где вы веник взяли которым преступнику по ушам съездили?