Кошмары на улице Купчинской

— Мешок я тебе Вова надевать не буду — ты его прокусишь как твой друг Моха на прошлом допросе и через дырочку дышать будешь. Я на тебя противогаз одену неисправный. А во внутрь нашатыря накапаю. У тебя какой номер противогаза?

Вова, представив себя задыхающимся в противогазе первого размера расстроился. Но решил не сдаваться. Русские не сдаются, вспомнил он фрагмент из фильма Брат — 2.

— Не советую так делать, господин лейтенант. Я ведь завтра в травму пойду и к прокурору на прием. Ответите за свои преступления в народном суде.

— Ну ты парень борзой… Еще и угрожаешь офицеру милиции. Завтра ты уже не у прокурора, а в камере будешь парашу глотать. А с судьей я лично перед судом поговорю, чтобы тебя никогда не выпустили. У меня все судьи знакомые.

Вова, с детства состоявший на учете у психиатра, разозлился не на шутку:

— Если ты офицер так и веди себя как офицер, а не позорь русское офицерство. И вообще, начальник, я ведь из семьи потомственных колдунов. Мы с бабушкой моей так на тебя наколдуем, что у тебя с каждым родственником что-нибудь случится. А ты вообще каждый день со стула падать будешь.

Жук, услышав такую тираду, даже подпрыгнул на месте от наглости Загуляева. В этот момент старый отделенческий стул, на котором сидел оперативник, действительно громко хрустнул, одна из ножек переломилась пополам и Жук с грохотом упал на пол, больно ударившись копчиком об острые обломки.

— Урою, сволочь, — кричал не в силах подняться Жук.

Загуляев после воззрения такой картины решил что все — таки в травму его точно сегодня отвезут, и зажмурил глаза в ожидании причинения физической боли.

На шум в кабинет заглянул заместитель начальника отдела по уголовному розыску Евгений Белых.

— Ты чего, Жук, мебель ломаешь? С получки высчитаю.

— Константиныч, помоги подняться. Этот гад сказал, что меня заколдует. Со стула меня уронил.

— Этот может. У него бабку за мошенничество судили. Судьям в зале заседаний порошочки колдовские подсыпала. Два раза оправдали.

Белых помог Жуку подняться, подошел к Загуляеву.

— Володя, ты мне сотрудника покалечил, мебель сломал. Чем расплачиваться будешь?

— Нечем мне расплачиваться. Нет у меня никаких долларов. Сотрудники ваши сами падают. Энергетика у них кончилась. А вообще я товарищ начальник экстрасенс и со мной не шутите.

— Экстасэкс ты известный, Вова. Слышал я по лесам шастаешь, оружие копаешь — продаешь. Обыск бы у тебя дома сделать. Или добровольно выдашь запрещенные предметы?

— Предметы у меня все разрешенные. В магазинах купленые. На понта меня брать не надо. Я законы с детства наизусть заучил. Особенно хорошо Конституцию запомнил — статью 51. Там написано, что на вопросы милиции граждане должны молчать, иначе хуже будет им самим и ихним родственникам.

Белых поморщился — шибко грамотных он не любил.

— Отметелить бы тебя Загуляев. Да некогда. Жук, пристегни этого подлеца к трубе, вызывай следователя и зайди ко мне в кабинет.

— К трубе нельзя, Константиныч, оторвет, а мне с получки платить. Я его лучше к скамеечке в коридоре.

— Делай как знаешь и ко мне. Отчитаешься о результатх работы за день.

Жук вывел Загуляева в коридор отдела и пристегнул его наручниками к садовой скамеечке, изъятой в свое время у мелкого расхитителя пытавшегося ее вывезти из парка к себе на дачу.

Когда оперативник ушел, Загуляев «прикованный» к скамейке опечалился. У него действительно кое — что ценное лежало дома, откопанное в лесу и не только запрещенное но и разрешенное в гражданском обороте. Милиция могла обнаружить это сокровище. Поэтому фраза начальника о возможном обыске навевала тоску и вызывала в воображении образ злого лохматого судьи, которому его знакомый Жук что — то передает в конверте и шепчет на ухо в совещательной комнате федерального суда.

Между тем в коридоре отдела никого не было. Загуляев обратил внимание, что скамейка, к которой он был пристегнут не так уж и тяжела. Вова встал, обхватив скованной наручником рукой спинку скамейки, приподнял ее. В таком положении вполне можно было передвигаться. Не долго думая, Загуляев вместе со скамейкой спустился по лестнице и направился к выходу из отдела милиции. По пути Вове повстречался краснощекий подполковник в форме похожей из-за ширины брюк на генеральскую. Подполковник сердито посмотрел на Вову с невинным видом обнимавшего скамейку, нахмурился, но ничего не сказал и зашел в дежурную часть. Загуляев в дежурную часть не пошел. Беспрепятственно выйдя на улицу, Вова, гремя скамейкой скрылся в ближайшем кустарнике.

* * *

— Куда вы тут мебель переносите? — спросил у дежурного по отделу Федотова нежданно появившийся в дежурке Тюбиков.

— Кто? Какую мебель? — не понял Федотов, взметнув на начальника сверкающий слегка опохмелившийся взгляд.

— Я спрашиваю, кто дал указание выносить из отдела скамейки? Ходят какие — то люди скамейки носят.

— Про скамейки и мебель ничего не знаю Аркадий Акакиевич.

— А что ты вообще знаешь Федотов об обстановке в отделе кроме размера своего оклада? И почему у тебя глаза блестят как у наркомана?

В этот момент в дежурку вбежал запыхавшийся Жук: