Кошмары на улице Купчинской

— Федотов, где задержанный Загуляев?

— Я почем знаю? Ты же с ним работал…

— А я его к скамье пристегнул и к шефу отлучился на секунду. Возвращаюсь — нет и его и… ее. Вы Аркадий Акакиевич случайно не в…

Тюбиков перебил:

— Случайно видел — грузчиков по мебели. Ты бы к голове своей кого пристегнул и ее бы вынесли.

Жук озадаченно почесал сначала затылок, потом место в районе копчика. День явно был неудачным. Хотя… смотря для кого.

Глава третья Серые будни

Серомышин в служебном кабинете грустно рассматривал полученные на исполнение материалы.

— Какой ерундой приходится заниматься — размышлял он, уставившись на телефонограмму из травмы 78 поликлиники. Из телефонограммы следовало, что около 2 часов в ночь с субботы на воскресенье в травмпункт был доставлен гражданин Пшенко с резаной раной левой ягодицы. Как пояснил врачу пострадавший он неудачно сел на унитаз.

Провести проверку по данному факту было поручено участковому Серомышину. Ехать в больницу для опроса Пшенко страшно не хотелось. Серомышин с юности не любил такие травмы, после того как, обучаясь еще в советской школе, был свидетелем травмы полученной директором от гвоздя, подложенного на стул одноклассниками.

Два других порученных участковому материала были посвящены так называемым «кастрюлькиным темам» — бытовым скандалам между коммунальными соседями. Такие материалы, если они не были во — время зареистрированы, Серомышин старался немедленно отправлять «генералу Корзинкину», то есть под стол в корзину для бумаг ввиду нежелания общаться с вечными скандалистами.

Заявление от гражданки Соловьевой Валентины Андреевны «Корзинкину» отправить было нельзя, так как поступило оно из главка, где находилось на контроле. Соловьева утверждала, что ее постоянно облучают гамма и альфа лучами неизвестные лица через электрические розетки и требовала принять меры. Гражданка Соловьева состояла  на учете в психо — неврологическом диспансере и давно уже надоедала Серомышину письмами на имя президента и правительства о преследовании ее различными шпионскими организациями. Все эти заявления и письма в результате оседали на столе у Серомышина. И он, как участковый, несмотря на явное психическое нездоровье заявительницы обязан был, согласно закону, проверять «факты «и сообщать о принятых мерах во все инстанции где эти письма были на контроле.

Более того, Соловьева требовала, чтобы участковый регулярно посещал ее на дому, а если он не являлся, звонила с жалобами по 02.

Упрятать человека в «психушку» в нынешние демократические времена можно было только с его согласия. «Но кто же согласится? Если только применить хитрость?», — размышлял участковый.

Тяжело вздохнув, Серомышин решил посетить Соловьеву по месту жительства и попытаться уговорить ее не писать больше заявлений хотя бы ближайший месяц.

Прибыв через полчаса в квартиру Соловьевой, он застал последнюю в расстроенном расположении духа.

— Хорошо что вы зашли, Сергей Клавдиевич, — буквально прошептала Соловьева, изобразив дикий страх на лице. — У меня тут такие дела творятся…

— Что опять шпионы преследуют?

— Хуже, Сергей Клавдиевич, у нас тут машины ездят.

— Где ездят, в квартире?

— На улице!

— И что?

— Они ездят и светят фарами!

— Так пусть ездят и светят, Валентина Андреевна.

— Если бы только это Сергей Клавдиевич. У нас ведь еще и лифт ездит.

— Должность у лифта такая ездить туда — сюда.

— Он не туда — сюда, он поездит и остановится. И люди потом выходят.

— Пусть выходят, Андреевна.

— Они за мной следят. Это банда! Причем все люди одинаковые!

— В каком смысле?

— Они все, когда я их увижу в дверной глазок на лестнице, или в окно на улице, начинают хромать на левую ногу.

— Зачем?

— Это у них знак такой. Знак принадлежности к банде. Они все хромают на левую ногу. Сергей Клавдиевич, примите от меня заявление и арестуйте этих бандитов.

— Андреевна, может они не к вам на лифтах ездят. Зачем вы им нужны?

— Очень даже нужна. У меня ведь высшее образование! Институт Герцена! Они хотят меня вывезти за границу — это ЦРУ! Им нужны российские мозги. Но я не поеду. Я патриот Купчино. Я буду служить только советской разведке. А если вы не примете меры… я поеду на прием к министру и вас уволят. С пенсии куплю билет на поезд до Москвы — и в кремль — к Вовчику… Путину. Это мой кумир…

— Андреевна, может вам к доктору сходить, успокаивающие попить?

— Вы думаете я сумасшедшая? Я нормальная. А вот вы, Сергей Клавдиевич, со странностями… Вам бы самому к доктору сходить.

— Свои странности я вылечу у начальника на совещании. Какие еще у вас проблемы, Валентина Андреевна?

— Есть еще проблемка, Сергей Клавдиевич. У нас в подъезде кто — то постоянно писает, то есть мочеиспускается, и это не банда одноногих, это кто-то из наших жильцов. Постоянный запах мочи не дает возможности спокойно дышать в лифте и рядом с ним.

— Причем здесь милиция, Андреевна? Обращайтесь в жилконтору.

— Очень даже при чем. Вы легко можете поймать этих писунов, я даже подскажу вам как.

— И как?