Космическая фантастика, или Космос будет нашим!

Все это слишком неожиданно для меня, и я отхожу в сторону, присаживаюсь на перила крыльца, чтобы перевести дух. Когда-то это были наши кони: справа — мой рыжий Дреки, слева — Татьянин Черный Красавчик. Я провожу рукой по шее Дреки — по столбику крыльца — и всматриваюсь вдаль. Как и в старые времена, вдали за кронами деревьев синеет озеро, слева на небольшой поляне должна стоять старая яблоня, на которой нам разрешалось сидеть, если дрозды не вили там гнездо. Но яблоня тоже давно сгнила и развалилась, а восстанавливать голографическими методами ее не стали, что, признаться, меня несказанно радует. Вместо яблони на поляне стоят какие-то столы, прикрытые полиэтиленом.

— Девушка, здесь нельзя сидеть! Проходите в дом! — обращается ко мне какая-то строгая дама в сером форменном платье.

Передернув плечами, я возвращаюсь на ковровую дорожку. В дверях меня просят показать приглашение. Слава богу, я не успела его выкинуть и теперь могу с гордым видом помахать нужной бумажкой перед лицом секьюрити и пройти по деревянным мосткам с канатными перилами через веранду в гостиную. Как по сходням на корабль. Я уже ничему не удивляюсь, мой внутренний переключатель установлен теперь на режим «вечеринка» — переборки опущены, люки задраены, полная боевая готовность.

В гостиной установлен огромный стол с огромным свадебным тортом и прочими причиндалами, в углу суетятся телевизионщики (видимо, их присутствием и объясняется такой наплыв гостей — канал наш городской, но несколько секунд помаячить на экране для людей определенных профессий очень важно). Вот и мой поверхностно знакомый писатель уже втолковывает что-то симпатичной корреспондентше:

— Представляете, такой сюжет. Работает подводная станция на дне Марианского желоба, изучает тайны океана. И каждого исследователя спонсирует какая-нибудь фирма. Одного — «Рибок», другого — «Галина Бланка», ну и так далее. И как только деньги у спонсоров кончаются, его отправляют наверх. Но дело в том, что наверху, на выходе из впадины, поселился голодный кракен, который перехватывает батискафы и съедает. И вот подводники это понимают и решают не отправлять товарищей на верную гибель, а оставлять на станции, но финансирования больше нет, и станции постепенно перекрывают кислород…

В другом углу у окна я замечаю Татьяну. Она в темном дачном свитере с отвисшими локтями и сосредоточенно курит что-то подозрительно душистое. Стыдно сознаться, но при взгляде на нее я, как всегда, ощущаю мгновенную неприличную радость: «А я вот не сбилась с пути, вполне себе адаптировалась и вообще уважаемый член общества». Мы встречаемся глазами, Татьяна коротко кивает. Потом меня перехватывает Ольга — похоже, они с матерью и организовали этот прием. Ольга выглядит как настоящая светская львица в костюме от Армани, только синие круги под глазами ей так и не удалось толком запудрить. Она устало улыбается, находит для меня стул и тарелку в самом конце стола и, извинившись, возвращается к другим гостям. Жанна — мама Ольги и Татьяны, — моложавая женщина, продуманно похожая на Елену Хангу — знаменитый секс-символ для тех, кому хорошо за пятьдесят, старательно развлекает двух весьма представительных мужчин в белых летних пиджаках из натуральной кожи по последней моде.