Космическая ферма

Через полгода он вполне сносно передвигался и уже мог обслуживать себя сам.

Как то само собой получилось, что Зина его соблазнила. Конечно, Пенкин еще не вернулся к своей прежней форме, да и вряд ли это ему уже грозило. Зина все сделала сама. Причем, так неумело, что он чуть не рассмеялся и все не испортил, но, к счастью, сдержался. Все прошло на такой радушной и веселой волне! После этого любовники стали практиковать такие процедуры регулярно, благо Пенкина перевели в отдельную палату, положенную герою.

Все хорошее когда-то заканчивается. Через девять месяцев его выписали и комиссовали вчистую. Влюбленные поселились в доме деда Зины. Других родственников у девушки не имелось.

Дед- Иван Никифорович принял Пенкина насторожено, но радушно. В общем, ничего не предвещало беды. В это время пришло известие и тяжелой болезни отца. Мать и отец родили Дмитрия уже в зрелом возрасте и сейчас жили в деревушке недалеко от Красноярска. Уже относительно окрепнув, Пенкин решил съездить к родителям и попытаться уговорить их переехать жить в Саратов. Самое интересное, что инициатором такого предложения явился Иван Никифорович. Мол, стиль жизни у них деревенский, хоть и живут в городе. А тут еще и хороший госпиталь под боком, да еще и со «связями» в лице внучки. Да и толпой в окружении детей-внуков помирать намного веселее. В общем, Пенкин отправился домой окрыленный самыми радужными перспективами.

Об отпуске для Зины разговор даже не шел. Госпиталь работал в авральном режиме и в такой просьбе ей категорически отказали.

Конечно, для Пенкина этот путь еще представлял большую трудность, но это не пугало. Все-таки, звезда Героя и офицерские погоны очень помогали.

Застать в живых отца Дмитрий не успел. Это сильно подкосило. Что бы там не говорили, но он выжил, в том числе, и из-за того, что безумно хотел порадовать родителей своим появлением. Похоронка в его планы явно не входила. Это, и еще много других, не самых радостных событий, привело к длительному запою.

Во время одного из застолий Пенкин познакомился с Георгием. Новый знакомый сначала воспринял его более чем равнодушно, но когда узнал о летном прошлом, буквально к нему приклеился. Причем, он единственный, кто разговаривал с Дмитрием как с действующим летчиком. Георгий с не скрываемым интересом выслушал его рассказы о войне и последнем бое и задал самый необычный вопрос.

— Дмитрий! А руки помнят штурвал?

— Главное в летчике это голова, — грустно отшутился Пенкин. Все последнее время я даже днем думаю о полетах. Уже сотни раз разложил по полочкам весь последний бой. Не понимаю, как удалось все это сделать. Получается, что я смог выжать из заслуженного «Ишачка» все триста процентов. Описать бы это. Какой бесценный опыт для молодежи!

Очнулся Пенкин в белоснежной палате и, честно говоря, чуть не сошел с ума. Сначала подумал, что все последние события — сон. Но только в этот раз боль не накрывала. Так, легкое неудобство. Дмитрий осторожно пошевелил руками и ногами. Все нормально. Он неожиданно легко встал с кровати и удивленно уставился на ноги. Все пальцы на месте! Страшные складки обожженной кожи пропали. Теперь тело покрывала только легкая сетка шрамов. Пенкин удивленно разглядывал свои руки. То же самое. Все пальцы на месте и, о чудо, шевелятся.

Дмитрий удивленно сел на кровать. В палату вошла миловидная женщина в белом халате и приветливо улыбнулась.

— Здравствуйте. Меня зовут Виктория. Ну как Вам в старом-новом теле? Болевые ощущения еще будут иметь место около недели, но не больше. Я гарантирую. Если боль станет сильней, не стесняйтесь и говорите об этом. Все-таки, такие операции мы проводим не часто, может, где и не доработали. Дмитрий машинально дотронулся рукой до головы. Пальцы ощутили легкий ежик.

Женщина взяла его за руку, заставила встать с постели и отвела в соседнюю комнату с зеркалом. На Пенкина смотрел- ОН. Тот, что вылетел в свой последний полет. Конечно, немного изменившийся, но. Мысли Дмитрия спутались и он опять провалился в пустоту.

В следующий раз Пенкин очнулся, но долго не решался открыть глаза. Дмитрий мысленно проинспектировал свой организм. Впервые за последний год ничего не тревожило. Все органы работали как часы. Даже простреленное в начале войны плечо никак о себе не напоминало.

Он осторожно пошевелил руками и ногами и не почувствовал даже намека на поврежденные ожогами сухожилия.

Рядом с Пенкиным кто-то деликатно кашлянул. Дмитрий обреченно открыл глаза и увидел все ту же женщину-доктора. Она улыбнулась и поздоровалась.

На прикроватной тумбочке стоял графин с жидкостью бирюзового цвета, прозрачный тюбик с жидким содержимым и три кубика серо-коричневого цвета.

— Это еда и питье. Можете позавтракать и приводите себя в порядок. Примерно через полтора часа у Вас «выход в свет»- собирается консилиум врачей для определения дальнейшего курса лечения.