Космическая ферма

В этот раз он атаковал большой корабль, имевший на вооружении не менее 20 аналогичных орудий. К слову сказать, если бы на этом корабле заправляли немцы ТОЙ войны, он бы вряд ли решился на такую наглость. Но тут все по другому! Легко увернувшись от более чем ленивого огня корабля, Дмитрий всадил в его корпус два спаренных выстрела на подлете, затем заложил вираж вокруг его корпуса и после перезарядки оружия всадил в брюхо еще два заряда. Очухавшиеся малые корабли он вообще сбил с толку очередным оборотом вокруг распадающегося на части корабля. Они то думали, что после такой победы их противник точно кинется удирать. ЩАС! Не знают они «Сталинских соколов»! Когда тройка малых кораблей рванула в сторону его предполагаемого бегства, Дмитрий заложил очередной вираж и вышел им в хвост. Начавшаяся активная стрельба по его кораблю прекратилась, как только он оказался позади кораблей противника. Пенкин попал в самое идеальное положение, когда корабли противника не имеют возможность вести по нему огонь из опасения поразить своих. Дмитрий мгновенно оценил это по достоинству, и поступил так как поступал всегда — начал самым наглым образом уничтожать врага. Атакуя тройку неудачных преследователей, он завалил один корабль, а затем сбавил скорость и позволил двум другим развернуться для атаки. При этом, Пенкин самым беспечным образом остался на месте вместо того, что бы использовать это время для почетного бегства. Вероятнее всего, его враг совсем обалдел от такой наглости. Дождавшись залпа по себе, он, Пенкин, крутанул машину и бросил ее в сторону второго большого корабля. Два выстрела из четырех его преследователей попали, как он и ожидал, в борт собственного корабля. Дмитрий добавил поврежденному противнику еще два заряда и заложил вираж влево. Еще начиная атаку, он увидел, что транспортные корабли сбились в очень аппетитную кучу, прикрываемую сверху и снизу двумя малыми кораблями. Используя как прикрытие второй горящий большой корабль, Пенкин направил свою машину на транспортники так, что бы оказаться между ними и верхним боевым кораблем прикрытия. Ссади его закрывал большой горящий корабль. Используя эту ситуацию, Дмитрий всадил в первый транспортник два заряда и, облетая эту группу вплотную вниз, завалил корабль. К слову сказать, в космосе понятия верх и низ относительные, поэтому, Пенкин ориентировался по положению кораблей, имеющих такие понятия и для удобства управления и маневрирования расположенных одинаково. Получилось, что его корабль свалился «на голову» нижнему боевому кораблю прикрытия, как раз перезарядив свое оружие. Как и следовало ожидать, получив два шара энергии, корабль Фарамонтов буквально расплавился на глазах.

По всем законам жанра его везение заканчивалось. Истратив всю свою энергию для орудия, он становился легкой жертвой для противника и подлежал долгому и нудному битию с последующим уничтожением. Понимая это, Пенкин «быканул на прощание»- развернул машину и начал убегать, но через боевые, точнее говоря, остатки боевых порядков противника. Эффект бегству добавили транспортники, при его приближении брызнувшие во все стороны на максимальной скорости, при этом, один умудрился врезаться в оставшийся невредимым большой корабль.

В результате всех этих событий кораблю Дмитрия вслед не последовало ни одного выстрела.

Только сейчас Пенкин посмотрел на второго пилота, сообразив, что тот за все время боя не то, что не помог, он даже его не слышал. Круглые безумные глаза и состояние ступора напарника сказали все сами за себя.

После возвращения на базу Дмитрий столкнулся со стеной молчания. Первоначально Пенкин даже подумал, что по ошибке напал на отряд своих кораблей или, не дай бог, кораблей под управлением Граберов.

Командир отряда сухо поздравил с победой и поинтересовался о причине так явно выраженных суицидальных наклонностей.

Дмитрий ничего не ответил и отправился в свое любимое заведение, где долго и какой то злостью насиловал местную путану, а потом выпил залпом три рюмки «горячительного» напитка и отключился.

Придя в себя, Пенкин долго размышлял над словами командира и пришел к выводу, что тот явно не прав. Будь у него мысль покончить с собой, он бы банально подставил корабль под огонь и сгорел, быстро и безболезненно.

Но, все-таки, и доля истины в замечании имелась. Он действительно стал абсолютно безразлично относиться к своей жизни. Пенкин потерял главный стержень- ему незачем стало жить. Ни Родины, ни любимой, ни родственников. Дмитрий усмехнулся тому, как расставил приоритеты. — Молодец Иосиф Виссарионович! А Родина-то, на первом месте.

Его отстранили от командования отрядом и перевели на самый убитый временем малый боевой корабль, правда, оставили первым пилотом. На задания практически не отправляли, и он все больше времени проводил в свое удовольствие, а точнее говоря, убивая его, время, как только мог.