Космическая история

Спустя месяц после случившегося Мианне стало плохо, она слегла и не могла полноценно дышать. Врачи, которые служили на станции, подключили её к аппарату искусственного дыхания и не могли поставить ей диагноз. В итоге они пришли к выводу, что это странной формы аллергия и надо срочно вызвать роды, чтобы облегчить состояние больной и чтобы ничего не угрожало ребёнку Ошуйлло. Тот, в свою очередь с ужасом смотрел на быстро разворачивающуюся на его глазах картину: ребёнок, которого он так ждал, родится прямо на станции, а жизнь его жены в опасности. Когда Мианну прооперировали, потому что она не могла рожать сама, на свет появился их с Ошуйлло сын Миит, названный в честь семьи его матери.

Мианна прожила еще около месяца, и её душа покинула тело. Миита отправили в больницу Святого Франциска на планете Хаан, так как он родился раньше срока, слабым и тоже имел трудности с дыхательными путями. А Ошуйлло, убитый горем после смерти жены, посвятил себя работе, пытаясь забыться повседневным трудом и делая вид, что ничего этого не было: ни встречи с Мианной, ни их прекрасной любви, женитьбы и затем ожидания ребёнка и, уж тем более, её трагической гибели. Ошуйлло представлял себя в юности, который никогда ещё любви не встречал и никого не любил. Поглотившись работой, он совсем забыл про сына, как живое напоминание о той жизни, которая всё-таки с ним случилась. Ошуйлло отправлял деньги в межгалактическую клинику Святого Покоя на его содержание и нянек. В первый раз он приехал навестить Миита спустя полгода – малыш не узнавал его, боялся и плакал. Через неделю он привык к отцу и уже не хотел отпускать. Ошуйлло уехал с тяжёлым сердцем и снова погрузился в работу – слёзы душили его первые дни после того, как он расстался с сыном.

С тех пор Ошуйлло стал чаще видеться с сыном, а тот продолжал жить в клинике и постепенно, с каждым годом всё больше шёл на поправку. И вот однажды отец решил взять Миита с собой на родную планету, тем более, он сам орошал и чистил её атмосферу, а значит климат там должен быть благоприятным для них обоих. Ошуйлло забрал поправившегося Миита из его палаты и направился вместе с ним на Немун на своем личном летающем корабле. Мальчик проявлял любопытство ко всему, что происходило на судне, но мужчина ему строго запретил что-либо трогать. Когда Ошуйлло сел за приборную панель, его сын с восхищением наблюдал, как он умело и ловко управляет кораблем, Ошуйлло был в глазах Миита большим и сильным и, буквально, всемогущим. Каждый раз, когда он уезжал из больницы, мальчику казалось, что это навсегда, что отец не любит его и есть что-то поважнее, чем Миит. Ещё, однажды, он спросил у своей няни, почему папа так грустит, и та ответила, что это потому, что мама Миита умерла, когда родила его. И с тех пор Миит стал виноват в гибели своей матери для себя самого. Он старался никогда не говорить об этом, и, когда папа заводил разговор о Мианне, ребёнок тут же начинал плакать, потому что чувствовал свою вину, а Ошуйлло думал, что мальчик оплакивает мать.

Когда их корабль прибыл на Немун, на посадке Ошуйлло встретили не дружелюбные взгляды сотрудников космопорта. Узнав, что его привели не деловые вопросы, а желание отдохнуть у себя дома – у коренного немунца был дом на этой планете, служащий в ужасе округлил глаза, при этом косо глядя на сына Ошуйлло.

– Не ожидали Вас здесь увидеть, да ещё с такой целью, мистер Цинист – это была родовая фамилия Ошуйлло. Конечно, Немун слухами полнился о нём и его блестящей карьере в КСЗА, также вся планета знала, кто занимался зачисткой и новым орошением её атмосферы.

Ошуйлло был, в свою очередь, удивлён тем, как опустел Немун. Несмотря на пышную растительность, что свидетельствовало об их успешной операции по орошению, были заброшены многие дома и мало людей осталось в его родной местности. Мужчина не стал долго думать по этому поводу, он сосредоточился на облагораживании дома и земли вокруг него. Отец и сын много гуляли вместе, купались, облагораживали территорию возле дома. Ошуйлло почувствовал себя по-настоящему счастливым отцом, а маленький Миит был несказанно рад, как будто за годы жизни в клинике он не мог об этом даже мечтать. Но вскоре мальчик занемог и снова начал задыхаться, как при рождении. Ошуйлло уложил его в постель и давал лекарства, которые он взял с собой, изо всех сил надеясь, что это временный приступ, вызванный сменой климата и новыми эмоциямм. Но приступ только ухудшался, и когда приехал доктор, на мужчине уже лица не было, он был едва ли не бледнее своего сына. Осмотрев Миита и ознакомившись с его историей болезни, врач отвёл Ошуйлло в сторону и сказал:

– Мало того, что Вы, господин Цинист, сделали с нашим Немуном, так Вы ещё привезли сюда зачем-то своего больного сына? Крайне неадекватное поведение – в такой ситуации я бы лучше вызвал врача для проверки Ваших мыслительных способностей.

Ошуйлло замер от этих слов, и остатки краски слетели с его лица.

– Так неужели Вы ничего не понимаете?

– Что я должен понять, доктор? Его можно спасти?