Космическая катастрофа, или землянки тут ещё не водились (СИ)

— Так, — протянула она и поднеса чашку к моим губам, заставив сделать еще один большой глоток, — а ты была одна?

— Да, совершенно одна, — язык уже заплетался. Три девушки заглядывали мне в глаза с недоверчивым прищуром.

— А о чем вы говорили с ксьером Ноктом?

— Интересовался, как пройти в библиотеку, — нашла, что ответить. Глупо конечно, но ничего другого в голову не пришло.

По лицам Элай было понятно, что девушки мне не поверили. От дальнейших расспросов меня спасло настойчивое поскрябование двери. Постепенно Элаи слились в одну, а хмель выветрился из головы. Пошкрябывание стали настойчивее. Элая поднялась со своего места и открыла дверь. Усевшаяся на заснеженном пороге Нана водила когтями сначала по двери, а когда двери открылись, то по воздуху. Поняв, что ей открыли дверь, элая без приглашения вошла в дом, толкнув Элаю. Словно невзначай махнув хвостом, Нана разбила чашку и уселась напротив меня. Осуждающий взгляд был направлен на меня, чтобы возвать к совести. Но мой внутренний сверчок не желал просыпаться. Не дождавшись нужной ей реакции, Нана схватила зубами рукав рубашки и потащила прочь из домика. Не выдржав напора эйлы, часть рукава с треском оторвалась. Нана плюхнулась на свою большую попу, держа в зубах кусок ткани.

— "На большую!?" — возмутился голос в моей голове. — "Не очен она и большая!"

— А ты себя в зеркало видела? Всего за год отъела ее. Уже и в дверной проем не влазиешь. Скоро уже и летать не сможешь!

Недовольное рычание и широкий лоб силой вытолкнул меня из дома. Потрепав ушастую подругу по макушке, я еще раз убедилась, что ксьер Нокт улетел по своим делам и дальнейших расспросовждать не пришлось. Рычание заменилось блаженным урчанием. Когда моя рука останавливалась, большая кошка требовала продолжения блаженства шершавым языком. А я просто стояла посреди дороги и думала. А подумать было о чем. Например, почему Мишка оказался на том складе? Рая говорила, что земных мужчин заставляют горбатиться на шахтах и другой тяжелой работе, где их костей бьют кнутам и плетями. Отсюда вытекает вопрос: почему на нем не было ни царапины, ни шрами? Не думаю, что на рабов будут тратить энергию куратоскопов.

— "Да, что-то не складывается" — подтвердила мои мысли Нана. — "Предлагаю слетать в лагерь и допросить его."

— Не мешало бы… — задумчиво протянула я.

— "Так садись и полетели" — эта торопышка поднырнула между моими ногами, усадив меня на спину.

Расправив белые в черные пятна крылья, Нана взлетела вверх, а я ухватилась за шерсть, ведь на этой склеротичке не было седла!

— Зараза! — прокричала ей в ухо. — Не гони так, я же свалюсь!

— "Не ори — я же оглохну. Держись крепче и не свалишься. Ноги не так сильно сжимай — ребра сломаешь," — но все же сбросила скорость.

Здесь, на высоте девятиэтажного здания, снег летел прямо в глаза. А внизу жизнь снова била ключем: дети продолжали играть в снежки, пожилые Воительницы, несмотря на погоду, проводили ежедневную зарядку, Воительницы помоложе тренировались на арене. В беседке на заснеженном саду сидела Царица Рая. Заметив нас, она весело помахала рукой. Я помахала в ответ. Резкий рывок и я чуть не сваливаюсь с эйлы, но успела ухватится за густую шерсть. Но боюсь после таких полетов останутся только проплешины.

А дальше мы летели к воронке в море. Никак не могу понять — почему иногда летаем через нее, а почему, чаще всего, пролетаем весь долгий путь. Из-за сильного обилия снега в этом году на поверхности моря образовалась толстая корка льда. Сейчас трое мужчин из лагеря ксьера Нокта прорубали путь к воронке. Ждать оставалось не долго, поэтому мы с Наной приземлились ноподалеку. Заметив нас, один из рабочих взял что-то из небольшой сумки и пошел к нам. Растянув губы в улыбке, мужчина заговорил чарующим голосом;

— Здравствуй, дикарка. Я рад, что с тобой все в порядке, — и открутив крышку у сосуда, похожего н термос, протянул его мне.

Обняв ладонями горячую емкость, я внимательнее посмотрела на крылатика. Голос данного индивида был знаком, да и внешность тоже. Порывшись еще несколько раз в своей голове я все таки вспомнила его — это тот самый варгалл, который был со мной на том складе, где нашли пленных. Тогда он смотрел на меня как на врага, с ярко выраженным превосходством, сейчас же расплылся в улыбке и даже предложил горячий напиток.

— Меня, кстати, Соул зовут. А тебя, дикарка? — последнее слово он выдохнул мне в лицо, одной рукой приобнимая за талию.

Как только мужская половина лагеря узнала о разрешении Воительницам забеременеть, у них сразу начался брачный сезон — то цветы пришлют, то письмо с одой на три листа. А молодые Воительницы млеют и бегут к сладкоголосым повстанцам. Лично мне тоже приходила такая "приятная" посылочка. Что интересно, у меня было такое ощущение, что пишет все эти письма один мужчина и начиналось оно всегда с одних и тех же слов. После третьего похожего письма я стала сжигать их, даже не вскрывая.