Космическая метка

Одни из законов Юмы гласит: “Как бы не был плох правитель — он закон и власть. Любое покушение на жизнь господина должно быть наказано”.

Нет! Иен не может убить Викториана, его жизнь связана с одной юной инопланетянкой, в отличии от меня. Я должен поблагодарить родовой дом за долгие годы терпения, которые они тратили пытаясь доказать, как им необходим сын Карии. Сказать спасибо и простите недостаточно.

Решив для себя изменить новый план Иена и Сорина, стал внимательно вслушиваться в детали.

София

Свадебная церемония перенеслась в связи с недомоганием невесты. Придворным официально принесли извинения, но пояснять ситуацию не стали. Оттого взгляды сейчас были прикованы ко мне с еще большим любопытством. Шепотки за спиной вызывали отвращения, ведь причины болезни слышались совершенно отвратительные.

Я сделала глубокий вздох и подала руку будущему мужу. Викториан или Зеус стоял передо мной понять не могла. А может, это тот самый ужасный монстр, который родился при слиянии копира с Лан Финресом, обладив все пороки грязь в душах созданий.

— Дорогая, вы как никогда прекрасны, — произнес искренне Викториан ровным спокойным голосом. А вспомнила первую встречу, когда император не вызывал отвращения, а показался рассудительным и здравомыслящим созданием. Все склонны ошибаться.

Ритуал, как и на многих планетах, в том числе Марине, имел общие черты: надрез запястья, смешение крови в специальной чаше и глоток образовавшейся жидкости.

Но особенностью процесса на Юме было изменение цвета крови внутри чаши. Мне казалось, это смешным, ведь я не принадлежала миру Юмы.

— Согласны ли вы отдать свою плоть и кровь, чтобы избавить мироздание от свободной души и слиться в едином потоке в бескрайнем космосе.

Слова заставили вздрогнуть. Насколько опасны такие ритуалы не знала, ведь все мы ходим под благодатью сестер богинь. А они не любят лживых обещаний.

Мое молчание на положительный ответ императора затягивалось.

— Нет! — прозвенело в тишине. Я гордо вскинула голову и с вызовом глянула на Викториана. — Моя судьба, душа и тело принадлежит империи Марина! Я не буду давать клятв неизвестным богам Юмы!

Народ, который заполнил церемониальный зал, загудел. Голоса отражались от стен множились и создавали сильный шум.

— Молчать! — крикнул разгневанный Викториан придворным.

А потом схватил меня больно за руку и, приблизившись к лицу, выплюнул полушепотом угрозу:

— Сейчас ты сделаешь то, о чем мы договаривались! — ядом пропиталось каждое слово. От злости лицо мужчины покраснело. Но меня мало волновало настроение несостоявшегося мужа.

— Вы обещали оставить жизнь Александру Диту! Он мертв, как и наши договоренности.

С силой оттолкнув Викториана, обратилась к собравшимся.

— Ваш настоящий император никогда не ступал на престол! — заявила громко. — Зеус копис, который не смог попасть в озеро душ из-за собственной злобы и тщеславия, поселился в теле лживого создания.

Викториан преодолел расстояние между нами за три секунды. Размахнулся и наотмашь ударил по лицу. Щека запылала, а глаза наполнились слезами боли.

Собравшие создания загудели. То тут, то там слышалось: позор! какой позор! Безумная!

Мне не верили, но я не желала убедить придворных в истинности сказанного, а хотела показать истинное лицо Викториана.

Широкая улыбка озарило мое лицо, когда шепотки от принцессы перешли к самому императору.

Лан Финрес испуганно оглянулся. А потом случилось неожиданное двери церемониального зала распахнулись, и в помещение вошли вооруженные создания с нашивками военной академии. Они окружали женщину, лицо которой мне было знакомо.

Викториан задрожал, покрылся потом, но не мог и шага сделать, пока делегация не подошла вплотную к нам.

Император попятился в поисках выхода. Но окруженный кольцом из приглашенных на церемонию созданий оставался рядом.

— Здравствуй, сынок! — улыбаясь, произнесла дама. Некогда прекрасная женщина потеряла былую красоту с прожитыми годами. Она протянула руку в намерении дотронуться до плеча императора, но тот отступил с криком:

— Охрана! — негодовал Викториан, но никто не отозвался.

Офицеры, выходцы из академии, растерянно оглядывались, не понимая, что делать и как вести себя: быть убитыми, следуя присяги, или стать дезертирами, не выполнив прямой указ императора.

Но долг оказался сильнее страха, а чувство ответственности — жизни. В завязавшемся бою, где неясным стало кто первым применил оружие, смешались крики и звон металлических частей орудий.

На платье брызнула первая кровь, которая только раззадорила неуправляемую толпу.

Викториан схватил меня за руку и потащил прочь, локтями расчищая себе путь. Обескураженные придворные открывали рты, но чувство достоинства и такта не позволяло высказаться. Задерживать исчезающего с глаз императора никто не отважился.

Охранники, которые помогали прорываться сквозь толпу, отстали. На едине с Викторианом я чувствовала страх, не зная чего ожидать от безумного монстра.