Космическая Одиссея 2001. Как Стэнли Кубрик и Артур Кларк создавали культовый фильм

«Я решил, что попытка сделать оригинальную историю в сценарии была, в каком-то смысле, попыткой бежать впереди паровоза. Чтобы написать хороший сценарий, вы должны не только знать, что вы хотите сказать, каковы ваши идеи, но вы должны также знать, как инсценировать эту идею. Другими словами, как сделать идею понятной в действии или эмоциональной структуре сюжета. Пока вы по-прежнему пытаетесь работать над идеями, вы одновременно должны работать над тем, как вы будете эти идеи инсценировать, и это парализует работу. Вы заинтересованы в сценах, которые предполагают самих себя и кажутся интересными, но они могут быть не совсем точными в том, что вы пытаетесь сказать. С другой стороны, если вы работаете с романом, совершенно не обязательно рассматривать метод инсценировки идеи. Затем, когда история написана, и в ней уже все есть, вы можете начать сначала, вы можете синтезировать драматическую структуру из более неточного, свободного и длинного формата романа. Возможно, поэтому было написано так мало оригинальных сценариев».

Конечно, «начать сначала» не обязательно является самым рациональным использованием времени режиссера. И тем не менее, со многих сторон это стало модус операнди в зарождающемся проекте Кларка и Кубрика. Одним из первых серьезных вопросов – как изобразить инопланетян, которые, как они думали, должны были обязательно появиться в момент кульминации фильма. 23 мая Кларк написал другу, блистательному генетику и биологу Джону Бёрдону Сандерсоун Холдейну: «Невероятно сложно изобразить инопланетянина на экране так, чтобы зритель не был напуган и чтобы ему не было смешно. Но если мы ничего не покажем, люди будут чувствовать себя обманутыми. Конечно, по-настоящему развитый инопланетянин может быть полностью неорганическим, что может помочь решить проблему». Этот комментарий был по-настоящему прозорливым.

Конец мая и начало июня были потрачены на изучение последствий использования неорганических и органических инопланетян. 28 мая Кларк предположил, что они «могут быть машинами, которые рассматривают органическую жизнь как отвратительное заболевание. Стэнли показалось это милым, и он почувствовал, что мы что-то нащупали». Идею они вскоре отбросили. В обсуждении спустя три дня они наткнулись на «забавную идею, которую использовать они не будут. 17 инопланетян – совершенно ровные черные пирамиды – едут в открытой машине по 15-му авеню, они окружены ирландскими копами». Хотя форма, которая впоследствии станет монолитом в фильме, тогда не установилась (и не установится еще в ближайший год), после долгих рассуждения ее цвет (черный) и качество (совершенно ровное) уже появились. Два важных элемента, появившихся в коротком, казалось бы, пустяковом разговоре.

Что касается органических инопланетян, Кубрик и Кларк вскоре поняли, что они вступили в добродушный, но спорный диспут. В рассказе Кларка 1953 года «Встреча на заре истории» было высказано предположение, что и сверхраса инопланетян, и «дикие» представители Земли были в своей основе людьми: «Как это часто бывает в вечности, природа повторила одну из основных своих моделей». Но с тех пор его взгляды развивались, и теперь он думал совершенно иначе: что инопланетяне, вероятнее всего, сильно отличались от нас, и, возможно, невообразимо. Кубрик, однако, поддерживал оригинальную идею Кларка и был впечатлен странным образом вытянутыми, удлиненными фигурами людей швейцарского скульптора Альберто Джакометти, которые он рассматривал как некий образец инопланетянина. И, конечно, двуногих гуманоидов было легче изобразить в фильме.

Кларк, который в любом случае искал возможности встретиться с Карлом Саганом, предложил пригласить астронома из Гарварда, чтобы тот разрешил их спор. По рекомендации Кларка Кубрик прочел статью Сагана о контакте с инопланетным разумом и тут же согласился. Приглашение на ужин было сделано, и встреча состоялась в пятницу 5 июня в пентхаусе Кубрика.