Читаем Космическая одиссея 2201 полностью

Космическая одиссея 2201

— Нет… но, знаешь, я слушал много записей тут у тебя…

— Знаю, знаю, — улыбнулся Билл.

— Так вот, мне очень понравились старые записи органа, «хаммонда», так это, кажется, называлось… завораживает. У тебя тут нет случайно «хаммонда»?

— Нет. Но можно заказать в Империи. А я мечтаю научиться на скрипке, хочу играть кельтскую музыку. Я не смеюсь. Я сам такой. В школе не блистал. Меня отправили в техники низшего класса. А там стал незаменимым сначала в одном, потом в другом. Есть такой прием. Я открыл для себя. Когда ты чувствуешь, что резко пошел вверх — нужно переезжать на другое место, где тебя никто не знает. Потому что для всех знакомых ты остаешься тем, чем был, а это мешает вере в себя, и ты упрешься в невидимый потолок. Но вот ты на новом месте и с удивлением видишь, что отношение к тебе уже совсем иное. Для тебя эта точка — новый старт. Но и там нельзя слишком долго задерживаться. Косность людей — хуже ничего нет. Они продолжают воспринимать тебя таким, каким ты впервые появился перед ними… Не знаю как тебе, а мне требуется признание. А если его не будет — лучше вообще от них всех подальше… А потом ты опять уезжаешь, и снова убеждаешься насколько ты вырос… Самое смешное, это когда результаты твоих последних трудов попадают на глаза тех, кто помнит тебя в самом начале пути. Ты бы видел эти круглые глаза!

Билл засмеялся и снова наполнил стаканы. Джонс задумчиво пожал плечами:

— Ну подожди… не всем же нужна такая поддержка… толпы… может сидит такой талант, постепенно просыпаясь из спячки, про которую ты говоришь, и никто ему не нужен, и никуда не едет… Опять же, почему ты не допускаешь такой возможности, что рядом с ним находится близкий человек, который прекрасно видит его успехи и всячески поощряет и одобряет, и никакая публика ему не нужна?

— Ты хочешь сказать, любимая женщина, Хамми? Лет триста назад это случалось, да… Потому как именно так оно природой и задумано… А сейчас? Они живут для удовольствий, а в нас видят только инструмент для достижения этих удовольствий… Но бывает, бывает, да… я даже пример такой знаю. Друг у меня есть, с детства. Мы с ним вместе астрономией начинали заниматься. Он где родился, там и живет до сих пор. А я — то туда, то сюда. Его звал с собой — он только посмеивался. Смотрю — и этому научился и тому, да как! А потом и что-то совсем новое освоил. Теперь у нас тандем сложился. По космосвязи. Все, чего я не додумаю — он стройненько и красиво выдает. И ведь правда, много лет с ним верная подруга, поддерживает и поощряет… поначалу я даже посмеивался: ну дура влюбленная! А нет… она видела на что он способен и верила в него. Оттого он и добился всего.

— Вот видишь… что касается меня, все получилось иначе, я с детства отличник был, первый во всем. Скажу тебе по секрету, вообще никогда себя талантом не считал. Просто хотелось быть лучшим! Вот и привык упираться рогом. Пока не добьешься своего. Может это тоже такой вид природного таланта?

Билл почесал подбородок и засмеялся:

— Похоже, ты прав, Хамми. Каких только талантов на свете нет. Выпьем за это!

Грузовая платформа зависла над станцией в полной тишине. Напоминала она огромную круглую тучу, внезапно заслонившую луну и звезды. Невольные затворники вышли на улицу поглядеть на необыкновенное зрелище. Внезапно вспыхнул яркий свет, такой яркий, что пришлось закрыть руками глаза. Это зажглись расположенные по кругу фонари в днище платформы. Стало светло как днем. В сверкании кружащихся снежинок корабль начал плавно опускаться на белую посадочную площадку.

Билл легким движением кисти спрятал невидимые навигационные приборы, с помощью которых направлял корабль на посадку, и пошел встречать гостей.

Яркий квадрат двери осветился на до этого абсолютно непрозрачной стенке корабля, три тени четко отпечатались на фоне яркого света. От двери протянулся невесомый трап. Как только он коснулся заснеженной площадки, прозрачная дверь быстро поднялась и исчезла. Три фигуры в шлемах, боевом снаряжении и лучеметами в руках стояли на пороге. Билл двинулся навстречу, но был остановлен направленным на него лучеметом.

— Назад! — раздался пронзительный женский голос. Билл застыл в удивлении.

— Лейтенант Джордан? Ты что, меня не узнаешь?

— Техник-смотритель Граам, доложите обстановку!

— Какую обстановку?

— Почему на станции посторонние? Кто такие?

— Я же сообщал на базу, это штурман Хамми Джонс, это ученые с Геи Майкл Коннор и Джон Кабботт, и майор Амос Яири из Сиона.

— Больше на станции никого нет?

— Нет.

Она опустила лучемет и сделала знак своим подругам, те тоже расслабились и опустили оружие:

— Не ученые, а младшие ученые. Козлики не могут быть учеными, разве что учеными козликами.