Космическая одиссея Инессы Журавлевой

— Целуйте уже, — проворчала я и оказалась на грани клаустрофобии, когда оба моих мужика нависли надо мной незыблемыми глыбами.

Дима склонился к моим губам, но в этот раз целовал нежно… без языка. Затем я повернулась к Роме, и он, очертив большим пальцем контур моих губ, коротко коснулся их ласковым поцелуем.

— Необычно, — раздался незнакомый мужской голос. — Весьма необычно.

Мои мужчины в одно мгновение заслонили меня собой, но тут же заметно расслабились. Они расступились, и я уставилась на семейство Грейнов. Кто это, никаких сомнений быть вообще не могло. Двое мужчин, стоявших напротив, были, как горошины из одного стручка, а третья как раз терлась об меня, смущенно сопя. Да и женщина была близка по внешнему виду к мужчинам. Тоже темноволосая и синеглазая. Разве что ниже ростом и изящней.

— Сердце мое, — Рома улыбнулся мне. — Это моя семья. Отец, тайлар Эндолариан Грейн, дядя — Аналариалиан Грейн и моя мама — Туанар Грейн. Семья, — обратился он к своим родным, — моя избранница и постоянная пара с сегодняшнего дня — тайлари Инесса Грейн.

— Ром, как звали твоего дедушку? — шепотом спросила я, выпав в ступор от такого стремительного развития событий.

— Контаралиан, — так же шепотом ответил Рома. — Его и сейчас так зовут. А что?

Зажмурившись от своей решимости, я шагнула к новой родне и от души пожала руку отцу моего синеглазика.

— Андрей Константиныч, мое почтение, Анатолий Константиныч, — потрясла я руку дяди и перешла к своей свекрови. — Ром, — зашипела я, — а второго дедушку?

— Коланиан, — подсказала Ромина мама.

— Антонина Николаевна, приятно познакомиться, — улыбнулась я и вернулась назад, чуть не вспотев от знакомства.

— Инна называет вас так, как ей привычней, — пояснил Рома.

— Мы поняли, — кивнул свекр.

Они приняли свои новые имена так же легко, как и все остальные до них, и я с облегчением вздохнула. Больше никто ничего не успел сказать, потому что позади раздались быстрые шаги, и в комнату влетела кареглазая блондинка.

— Ну и где она? Где та особа, что разбудила в моем мальчике рептилоида? — вопросила она.

— Мама, — Дима закатил глаза.

Блондинка остановила на мне пристальный взгляд, внимательно осмотрела с ног до головы и выдала:

— Мелкая, примитивная… миленькая, но не идеал.

— Чего это? — удивилась я. — Самый идеальный из всех идеалов. Дим, скажи.

— Да, любимая, — кивнул Ардэн.

Вторая свекровь сделала шаг ко мне, и Ардэн хотел закрыть меня собой, но я решительно отодвинула его и вышла вперед. Если перед семьей Грейн я заробела, то наезд терпеть не собиралась. Поулыбайся она мне, прояви доброжелательность, я бы смутилась и заволновалась. А так кровь потомственной революционерки во мне вскипела.

— Радость, — позвал меня Дима.

Я подняла руку, не глядя на него, призывая не вмешиваться. И произнеся про себя: «Я свекровей не боюсь, сама, может, засвекрюсь», елейно улыбнулась:

— Здравствуйте, мама.

Мадам Ардэн изломила бровь, став копией своего сына в то время, когда мы только познакомились. Она хмыкнула и обошла меня по кругу, демонстративно рассматривая. Я раскинула руки и покружилась. Смотрите, мама, оценивайте, мне скрывать нечего. Хороша со всех сторон. Затем прошлась по комнате походкой от бедра, и комнату огласил Симин глас:

— Говорят, царевна есть,

Что не можно глаз отвесть.

Днем свет божий затмевает,

Ночью землю освещает –

Месяц под косой блестит,

А во лбу звезда горит.

А сама-то величава,

Выступает, будто пава;

Сладку речь-то говорит,

Будто реченька журчит.

Мама Грейн хмыкнула и похлопала в ладоши. Я с достоинством поклонилась.

— М-да, прима, она и есть прима, — высокомерно заявила мама Ардэн.

— Мама, — подал голос Дима, но я вновь остановила его жестом.

— Сын, тобой управляет женщина? — вскинула брови его мать.

— Не проняло, — ответил Ардэн.

Мама Грейн подошла ближе, и теперь я оказалась между двух свекровей.

— А мне нравится, веселая девочка, — сказала она.

— Вы-то тут причем? — вопросила мама Ардэн. — Это наша прима.

— А вот и нет, — расплылась в ехидном оскале мама Грейн. — Она и наша тоже. Кстати, к избраннице сына стоит относиться с большим уважением. Идем, дорогая, — она взяла меня за руку и хотела увести прочь от мамы Ардэн, но та вцепилась мне во вторую руку.

— Прочь руки Туанар, это избранница моего мальчика!

— И постоянная пара моего, — мама Грейн прибывала в явной нирване.

И мне открылась страшная правда: мамы моих мальчиков не любили друг друга. Атас! В комнате воцарилось молчание. Свекрови испепеляли друг друга взглядами, я была все еще растянута между ними, а мужчины явно растерялись.

— Н-да-а, — меланхолично протянула Сима. — Встряла ты, Инусик, по самую маковку.

Это привело меня в себя, и я вырвала руки у обеих женщин.

— Так, оставить! — бодро провозгласила я. — Пельмени раскатать, мясо в корову, дым в трубу. Будем зарывать топор войны.

— Что раскатать? — поинтересовался дядя Грейн.

— Куда мясо? — удивилась мама Грейн.

— Что зарывать? — переспросил папа Грейн.

— Забейте, — отмахнулся Рома, подходя ко мне.

— Кого забить? — живо откликнулся Андрей Константинович и почему-то покосился на своячницу — маму Ардэн.