Космическая одиссея Инессы Журавлевой

– Я исправлюсь, – пообещал он и поцеловал меня в кончик носа. – У нас и времени даже толком побыть вместе нет. – Это Рома произнес немного зло, и я поняла, кому данная претензия адресована.

Я все еще сидела, задрав голову, и мужчина ласково провел по моей щеке тыльной стороной ладони, очертил кончиком указательного пальца контур губ и вновь склонился, захватывая мои губы в сладкий плен поцелуя.

– Я все чаще думаю, за что мне Вселенная послала тебя, маленькая? – чуть хрипло сказал он.

Ага, помню, один из моих винторогих задавал мне подобный вопрос, только звучало это несколько иначе.

– Журавлева, тебя в спешке делали! У тебя в голове ветер свищет, я отсюда слышу! Ау, есть кто дома?! Я до сих пор себя спрашиваю, за каким хреном повелся на твою смазливую мордашку и связался с тобой? Ты же толком готовить даже не умеешь! Это что, макароны?

Возмездие за хамство не заставило себя ждать. Макароны повисли на ушах страдальца, а старый бабушкин дуршлаг не вынес встречи с головой бывшего возлюбленного и помялся. Огреб, короче, по полной. Не дуршлаг, разумеется, а винторогий. Я тогда еще с подругой заболталась по телефону и случайно сунула его любимую белую рубашку с черным бельем. Рубашка приобрела унылый серый цвет. Потом она же летела на голову мерзавца с балкона моей квартиры, когда бывший стремительно уносил ноги от моего праведного гнева и дальнейшего возмездия. Он после мириться приходил, правда, только я дверь не открыла, проложив ему маршрут следования в словесной форме. Не терплю хамов, зверею.

– Ты хотел сказать, что тебя за что-то наказали? – улыбнулась я.

Рома отрицательно покачал головой.

– Наградили, – ответил мой наивный мужчина, обошел кресло и опустился передо мной на колени.

Ладони липового романтика обняли мои щиколотки, приятно согрев кожу, поползли вверх и остановились на коленях, поглаживая их. От взгляда синих глаз мне вдруг стало жарко. Дыхание прерывалось даже без откровенных прикосновений. Рома по-прежнему просто поглаживал мои колени и не сводил взгляда с моего лица. А что означает ЭТОТ взгляд, я уже знала – наслаждение.

– Знаешь, что мне нравится в тебе больше всего? – все тем же приглушенным и невозможно сексуальным голосом с легкой хрипотцой спросил меня мой мужчина.

– Что? – эхом отозвалась я, не в силах разорвать незримую связь, сплетавшуюся из наших взглядов.

– Такого нет, – улыбнулся он. – Потому что мне нравится все. – Рома приподнялся, и наши лица оказались на одном уровне. – Твое лицо, – его ладонь огладила мои скулы, спустились к подбородку, взяв его в мягкий захват. – Твои губы, – и он закружил меня в вихре пьянящего поцелуя, делая его глубже, исследуя языком мой рот, доводя меня до первых, едва слышных стонов. – Твоя шейка, – и мужские губы заскользили по шее, лаская кожу теплым дыханием. – Плечи, – его ладони огладили мои плечи, чуть сжали и спустились до кистей, переплетая наши пальцы. – Твоя грудь, – тяжело сглотнув, произнес он и прикусил через тонкую ткань платья напрягшиеся горошины сосков, сначала один, потом второй. – Твой живот, – я всхлипнула, когда мужчина вновь опустился вниз. – Ножки, – мои ладони вцепились в подлокотники, как только его руки вновь заскользили по моим ногам, от щиколоток до коленей. – И то, что между ними, – выдохнул Рома и развел мои ноги в стороны.

Из моего горла вырвался хриплый стон, когда Рома покрыл легкими поцелуями внутреннюю поверхность бедер, приближаясь к самому сокровенному. Кресло вдруг стало шире, подлокотники удлинились, и Грейн поднял на них мои ноги, задирая узкий подол платья и полностью открывая себе вид моего естества. Легкий румянец смущения исчез с моего лица, как только мужские губы коснулись уже влажных складочек лона.

Я откинула голову и шумно выдохнула, отдаваясь на волю ласкающего меня рта синеглазого инопланетянина. Его язык порхал по средоточию моего желания, проникал внутрь, кружил вокруг налитого бугорка клитора. Мои пальцы запутались в его волосах, вынуждая прижиматься тесней, вскрики разрывали легкие, и сколько раз я повторила его имя, умоляя не прекращать эту невозможную сладострастную пытку, я не помню. А когда мое тело выгнулось ему навстречу, содрогаясь в оргазме, пронзившем каждую клеточку, Рома вновь завладел моими губами, жадно ловя затихающие стоны.

Наши языки сплелись, тяжелое дыхание смешалось, и я потянулась к застежке его комбинезона, спеша ощутить под ладонями восхитительное мужское тело. Мне так нравилось ласкать его, вычерчивать губами замысловатые узоры и слушать, как постанывает мой мужчина!..

– Родная моя, – задыхаясь, прошептал Рома, и мое сердце сбилось с бешеного ритма, замерев на мгновение, чтобы ухнуть в пропасть, заполненную искрящейся нежностью.

– Ромочка, – срывающимся голосом ответила я, прижимаясь к нему еще тесней.